"Кирилл Алексеев. Пожиратель мух " - читать интересную книгу автора

безмолвную комнату освещал только голубоватый экран "Рекорда" и отблески
огня, пробивающиеся сквозь щели печной дверцы. Вика осторожно приблизилась к
стеклу и посмотрела на улицу. Сначала ничего не было видно, и она уже начала
успокаиваться, но вот в кустах, росших вдоль соседнего забора, снова на
мгновение показалось что-то светло-серое. Показалось и исчезло. До девушки
донесся приглушенный расстоянием хруст веток.
Вика отпрянула от окна. Сомнений не осталось - на улице кто-то был.
Человек или животное, но кто-то бродил неподалеку. Сергей рассказывал, что в
этих лесах хватает зверья. Поля рядом с деревней были огорожены низким
плетнем, чтобы посевы не вытаптывали кабаны, богатеи приезжали поохотиться
на лосей или волков, а местные утверждали, что встречаются и медведи.
"Какие медведи, господи, не будь дурочкой! Медведи не светло-серые... А
может, собака? Или... или..."
Что "или" Вика не знала. Осторожно, морщась от каждого скрипа, она
подошла к телевизору и выключила его. В комнате стало совсем темно. И очень,
очень тихо... Было слышно, как по стеклу шуршат капельки дождя, а позади
дома работает дизель-генератор. Тонг-тонг-тонг.
Вдалеке пронзительно и тоскливо прокричала какая-то ночная птица,
заставив Вику вздрогнуть.
"Господи, где же Сережа? Почему так долго-то? Скотина, Сереженька,
приезжай быстрее!"
Рядом с домом, с той стороны, которая была обращена к лесу, раздался
треск. Под чьей-то ногой сломалась ветка. Через секунду - еще одна, чуть
ближе. Вдруг генератор громко чихнул, и монотонное тонг-тонг-тонг
оборвалось. Вика зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.
От навалившейся тишины зазвенело в ушах. И в этой вязкой тишине девушка
ясно услышала тяжелые шаги. Кто-то грузно ступал по чавкающей грязи,
неторопливо обходя дом по кругу. Шаги направлялись к крыльцу.
"Дура, господи боже мой, вот дура! Я же не заперла дверь ! Идиотка,
идиотка, идиотка! Ну надо же быть такой дурой!"
Вика вскочила с дивана, и тут же налетела на стол. Послышался стук
падающих бутылок. Одна скатилась на пол и разбилась со звуком, похожим на
выстрел. По комнате разлился резкий запах коньяка. Но Вика не обратила на
это внимания. Касаясь руками столешницы, она быстро обогнула стол, не думая
ни о чем, кроме незапертой двери на крыльце. И тут же поплатилась за это.
Ногу пронзила острая боль, будто кто-то вогнал в ступню раскаленный гвоздь.
Вика взвыла, из глаз брызнули слезы. Шерстяной носок наполнился чем-то
горячим и липким. Женщина навалилась на стол и закусила губу, превозмогая
боль.
"Осколок. Ты только что распорола ногу, дура несчастная!" - ей хотелось
упасть и разрыдаться, не столько от боли, сколько от отчаяния и злости на
собственную глупость.
Шаги были уже совсем рядом, под самыми окнами. Ей даже показалось, что
в том, которое было ближе к крыльцу, мелькнуло что-то напоминающее
островерхий колпак.
Страх подстегнул ее. Рука сама собой потянулась к раненой ноге и
нащупала осколок, величиной с пятирублевую монету, засевший точно в середине
подошвы. К горлу подкатила тошнота, и на секунду Вике показалось, что она
сейчас упадет в обморок. Воображение услужливо нарисовало картину, которую
глаза не могли увидеть - пропитавшийся кровью носок, из которого торчит