"Наталья Александрова. Охота на газетную утку " - читать интересную книгу автора

спрятавшихся там и тут очаровательных ярко-зеленых лягушек.
Вторая причина, о которой мы предпочитаем не вспоминать, - та, что наш
отдел - самый незначительный, неперспективный, непрестижный в газете,
короче, болото.
К нам ссылают работников, не вписавшихся в основные отделы.
Вообще по внешнему виду сотрудника газеты сразу можно узнать, в каком
отделе он работает: в отделе новостей - модные, хорошо одетые парни с легкой
щетиной на щеках, с горящими взглядами и такими быстрыми движениями, что
здороваться с ними нужно, как стрелять по самолету, - с упреждением.
В спортивном отделе - коротко стриженные бывшие спортсмены, толстеющие
от прерванных тренировок, в мешковатой и вечно измятой одежде, с легким
запахом спиртного и отчетливо выраженными криминальными знакомствами.
В нашем отделе работают профессиональные неудачники. Во главе дела
стоит Анфиса Сорокопуд, худая и злая, как плюющаяся кобра.
"Нашей Анфисочке поправиться бы, - сказал как-то на пьянке Мишка
Котенкин, - фамилия-то располагает.., да только стервы толстыми не
бывают..."
Впрочем, Анфисой мы называем ее довольно редко, между собой и за глаза
зовем не иначе как "наша Гюрза".
Тот же Мишка Котенкин в приступе .творческого вдохновения раскопал в
Интернете замечательную фотографию гюрзы, поедаюшей бедную беззащитную
лягушку, и поместил ее на своем компьютере в качестве "обоев", так что
теперь каждый день, включая и выключая машину, он смотрит в ясные глаза
любимой начальницы.
Наша Гюрза отвечает Мишке полной взаимностью. Подозреваю, что ее
злобность и истерический характер вызваны в значительной степени тем, что
Гюрза считает себя незаслуженно обойденной: руководить отделом неудачников,
"болотом" - для ее самолюбия ужасный удар.
Сам Мишка Котенкин, на которого я уже несколько раз ссылалась, - это,
можно сказать, луч света в нашем болоте. Остроумный веселый мужик лет
тридцати пяти, он умеет ладить с людьми, знает, где и что происходит, дружит
с половиной города... Он был бы очень хорошим журналистом, если бы не один
большой недостаток: Мишка совершенно не умеет писать. Иногда он по полдня
сидит над какой-нибудь дурацкой фразой, и все равно у него выходит скучно,
блекло и суконно.
"Гастроли знаменитого английского коллектива прошли с большим
успехом", - пишет он о приехавшей в Питер легендарной группе.
- Мишка! - кричит на него большой поклонник музыкантов Кап Капыч. - Ты
что, про нижнетагильскую самодеятельность пишешь? Мишка, я на концерте этих
"Кридонс" был... Там одни немолодые мужики собрались - целый зал! И еще их
любовницы - ну эти-то как раз помоложе. А музыканты-то и сами уже не
мальчики... Но как начали они играть! Мишка, ведь это юность наша вернулась!
Ведь мы же мальчишками и думать не могли, что когда-то их живьем услышим -
при Советской-то власти! Там мужик один в зале плакал, да и я сам чуть слезу
не пустил!
А ты - "гастроли.., с большим успехом..." - тьфу!
Мишка краснеет, но ничего поделать не может: литературных способностей
Бог не дал. Поэтому он вечно шатается по редакции, слушает разговоры и
умоляет:
- Как, как ты сейчас сказал? Ну-ка повтори, я спишу фразочку...