"Наталья Александрова. Ассирийское наследство" - читать интересную книгу автора

краю стола. Гость ловко выхватил буклет и уставился на старика
пристальными, немигающими яркими глазами:
- Вот что у тебя есть! А когда они прилетают?
Кузьмич потянулся было рукой к ящику стола, где лежал верный
"вальтер", но вдруг расхотел, им овладела тусклая, безвольная слабость,
стариковская болтливость, и он начал говорить, говорить...
Когда Кузьмич пришел в себя, гостя уже не было. Старый скупщик
удивленно моргнул, взглянул на старинные, но очень точные каминные часы.
Прошел без малого час. Кузьмич сидел за столом в своем кабинете. В квартире
стояла тишина. Приснился, что ли, этот скверный гость? С чего бы тертый,
опытный старик так при нем разговорился? Да может, и не приходил никто?
Скупщик внимательно огляделся. На столе лежали деньги - плата за
медную жаровню и кадильницу профессора-востоковеда.
Значит, не приснилось.
Кузьмич тяжело вздохнул. Его охватило предчувствие неотвратимой беды.
Что же он разболтал этому длинноволосому уроду?


***

Слава Таракан прижался сзади к толстой крашеной тетке, повторяя
плавную раскачку вагона, стараясь не привлечь ее внимания резкими
движениями. Обычно женщины носят деньги в сумках, но эта толстуха только
что убрала большой кошелек желтой тисненой кожи в карман пальто.
Таракан засек ее возле книжного лотка на станции "Невский проспект",
где толстуха долго выбирала детектив. Там-то он и увидел ее кошелек.
Вагон чуть сильнее качнуло, толстуху прижало к Славе, и его рука как
бы нечаянно скользнула в карман темно-синего пальто.
И в ту же минуту в самое ухо Таракана жарко прошептали:
- Убери руку, дурак! Не оборачивайся!
На следующей станции выйдешь!
Слава попробовал хорошо отработанным маневром скользнуть вниз и вбок,
но железные пальцы, как тисками, сжали его плечо, а в спину ткнулось что-то
холодное и острое.
Таракан подумал, что это - нож, а уточнять ему не захотелось.
- Не дергайся! - прошептали в ухо. - Делай, что сказано!
Проигрывать надо уметь. Слава замер, надеясь, что в более удачное
время все же сумеет удрать.
Поезд остановился, двери распахнулись, и сильные руки незнакомца
буквально вынесли Таракана на перрон. Слава извернулся и взглянул на своего
обидчика.
Коренастый широкоплечий парень, смуглый и черноволосый, смотрел на
него с явным интересом.
- Ты, падла, чего вяжешься? - истерично взвизгнул Таракан, когда поезд
отошел и на перроне стало пусто. - Я здесь всегда работаю, кого хочешь
спроси!
Смуглый парень заговорил на каком-то тарабарском языке. Впрочем, для
Славы Таракана все языки были тарабарскими, способности к языкам и времени
заниматься ими у него не нашлось, но английский он кое-как отличал на слух,
а этот был совсем ни на что не похож.