"Наталья Александрова. Ассирийское наследство" - читать интересную книгу автора

буквы, как учили в первом классе: Родина, Ленин, Партия...
Впрочем, слово "партия", кажется, писали тогда с маленькой... Макс
забыл. Он для того и покинул эту свою, с позволения сказать, родину, чтобы
забыть. Ему никогда не снились ни детство, ни ленинградские белые ночи,
даже мать ему не снилась.
И вот оказывается, что ничего он не забыл, просто воспоминания эти
ушли глубоко в подкорку и теперь вылезли наружу, как городской кот,
привезенный на дачу, вылезает из своей корзинки: "А что? А как здесь,
оказывается, славно... Помнится что-то по прошлому году... А я еще ехать не
хотел, в машине капризничал..."
Макс с душевным трепетом глядел из окна машины на обновленный, но все
такой же родной и незабываемый город, на прямой как стрела Московский
проспект, на дома, отражающиеся в Фонтанке, на преображенный Невский и,
наконец, на Дворцовую площадь, с детства казавшуюся огромной и сейчас не
обманувшую его ожиданий.
Они с матерью жили в Апраксином переулке в огромной коммунальной
квартире, и в детстве он, Макс, который не носил еще тогда дурацкого имени
Макс, а был просто Максимом Беловым, проводил время у речки. Летом ловили
мелкую рыбешку для кота Робсона, который был назван так в честь знаменитого
прогрессивного негритянского певца, потому что был угольно-черен, имел
только белые носочки на лапах.
Зимой же бегали по льду на ту сторону, и однажды они с соседским
мальчишкой Ленькой провалились в чуть затянувшуюся ледком прорубь. Ленька
был в тяжелом зимнем пальто, он быстро пошел ко дну и утонул бы, если бы
Максим не вытащил его за воротник. А мама тогда, увидев их мокрыми и
сообразив, что случилось, страшно побледнела и схватилась за сердце.
У нее было больное сердце, а Максим ничего не знал. Она никогда не
жаловалась и очень много работала. Они жили вдвоем, хотя отец у ребенка
был, и даже фотография его висела на стене. Раз в год он появлялся и
приносил грошовый подарок на день рождения. Алименты тоже были мизерными.
Макс понял это задним числом, - рассказала соседка после маминой
смерти. Оказывается, отец очень просил маму, чтобы она не подавала на
алименты официально, а сам каждый месяц присылал по почте гроши, хотя
работал каким-то начальником и зарплата у него была более чем приличная.
Мать из гордости молчала, а сама работала машинисткой и все время брала
работу на дом. Максим помнит, как в детстве засыпал под стук пишущей
машинки.
Мама умерла, когда до диплома ему оставалось три месяца - надорванное
сердце не могло больше работать. - Она просто присела на диван и больше не
встала.
Максим был в шоке. Отец на похороны не пришел.
Ребята из института помогли с дипломом, а после все как-то
разбежались, и Максим от лютой тоски и вины перед матерью загулял.
Он пил с какими-то случайными собутыльниками, и однажды из-за жуткого
пьяного дебоша в ресторане всю компанию забрали в милицию.
Максим этого не помнит, но, очевидно, в пьяном угаре он назвал в
милиции фамилию и адрес отца. Наутро отец приехал сам, заплатил штраф.
Максим навсегда запомнил тот взгляд отца - ненавидяще-презрительный. Отец
проговорил отрывисто, чтобы Максим больше не смел нигде упоминать об их
родстве, иначе он сотрет его в порошок. И все, больше для сына у него не