"Наталья Александрова. Ассирийское наследство" - читать интересную книгу автора

профессии.
Можно сказать, внешности у него практически не было. То есть не то
чтобы совсем не было - Леня, конечно, отражался в зеркалах, и прохожие на
него не натыкались, он не был человеком-невидимкой, но выглядел настолько
обыкновенно, что его очень трудно было запомнить, а самое главное - из него
без труда можно было сделать кого угодно: от милиционера до профессора и от
бомжа до "нового русского". Два-три штриха на лице, парик, другая одежда -
и Леня сам себя с трудом узнавал.
Вот и теперь Маркиз сидел перед зеркалом и работал над своим лицом,
лепил образ.
Он очень тщательно выбрился, нанес на кожу толстый слой тонального
крема, подвел глаза, наклеил накладные ресницы, положил тени. Внимательно
осмотрел лицо, повернувшись к зеркалу в три четверти. Поработал над губами,
подобрал коричневатый тон помады, подчеркнул контур. Наконец надел завитой
парик цвета махагон.
Из зеркала на него смотрела бойкая вульгарная женщина средних лет,
чересчур сильно накрашенная и не отягощенная комплексами...
Теперь нужно было подумать о гардеробе. Заехав по дороге на вещевой
рынок, Леня накупил там кучу всякого женского барахла, так что теперь было
из чего выбирать. Особенно трудно было найти обувь на свою ногу - женские
туфли и сапоги сорок третьего размера и вообще-то редкость, а тут еще
приходилось выбирать без примерки, чтобы не привлечь к себе внимание всего
рынка. Как ни странно, короткие сапожки на шнуровке с довольно устойчивым и
не слишком высоким каблуком пришлись впору. Надев длинную бесформенную
юбку, не слишком стеснявшую шаг, он прошелся по комнате. Конечно, привычнее
были бы брюки, но Маркиз прекрасно знал, что в брюках гораздо отчетливее
проявляется женственность фигуры и походки, и не стал даже пробовать.
Кое-как приладил бюстгальтер умеренного размера, набив его чашечки
ватой, и долго бился над тем, чтобы этот чужеродный предмет туалета не
съезжал вниз или на сторону. Сверху натянул свободный свитер, надел
турецкую кожаную куртку с блестящими пуговицами и остался собой доволен -
разбитная молодящаяся бабенка обрела вполне отчетливый и выразительный
облик.
Поработал с походкой и решил не переигрывать: когда он пытался двигать
при ходьбе бедрами, это выходило карикатурно.
Сложив в сумочку самые необходимые предметы из набора "юный аферист",
Маркиз вышел из квартиры и запер за собой дверь. Лифт, конечно, не работал.
Спускаясь по лестнице, Леня столкнулся с жизнерадостным подвыпившим
субъектом лет пятидесяти.
- Красавица, куда спешишь? - воскликнул тот, попытавшись облапить
"даму". - Заходи по-соседски, не пожалеешь!
- - Нахал! - взвизгнул Маркиз, шарахаясь от ухажера.
Тот успел-таки ущипнуть прелестницу за мягкое место, сделал губы
трубочкой и проблеял:
- Помпончик!
Этот эпизод внушил Маркизу - или, точнее, Маркизе, как теперь
следовало бы его называть, - некоторый оптимизм; в таком виде его точно не
узнают, даже если за подъездом уже следят.
Леня остановил частника и, старательно имитируя простуженный женский
голос, назвал адрес Кузьмича.