"Сергей Александров. Крылатые танки" - читать интересную книгу автора

конференция. На ней предложили выступить с докладом мне. Главное внимание я
уделил управлению экипажами в воздухе с помощью радио, перенацеливанию
самолетов с одного объекта на другой.
Думаю, нет необходимости перечислять вопросы, обсуждавшиеся на
конференциях. Важно отметить, что и в тяжелых фронтовых условиях мы уделяли
учебе неослабное внимание. Рост боевого мастерства позволял экипажам
успешнее выполнять задания, значительно сокращал наши потери.
Вскоре мне пришлось расстаться с моими верными боевыми друзьями
бесстрашными летчиками-штурмовиками. Меня назначили командиром 335-й
отдельной штурмовой авиационной дивизии.

Рождение традиции

В штаб воздушной армии прибыл в назначенное время. Представился
командующему генерал-лейтенанту авиации Н. Ф. Папивину, а от него зашел в
политотдел. Хотелось узнать, кто будет моим заместителем по политической
части. Мне назвали гвардии подполковника Калугина Ивана Трофимовича. Дали
ему краткую характеристику: назначен с должности замполита полка, на "иле"
летает неплохо, воевал на Ленинградском фронте. "Это хорошо, что сам летает,
невольно подумал я. - Такого летчики быстрее полюбят".
Управление 335-й штурмовой авиационной дивизии располагалось в деревне
Логово, приютившейся между двух высоток. По прибытии туда я сразу же
поинтересовался, где живет гвардии подполковник Калугин. Мне указали на
крайнюю избу. Подхожу и вижу на крыльце коренастого человека в летной
куртке.
- Иван Трофимович? - спрашиваю.
- Да, - отвечает он, повернув ко мне обветренное лицо.
- Будем знакомы. Назначен командиром вашей дивизии.
Мы пожали друг другу руки.
Стояла глубокая осень 1943 года. Было холодно, уже порошил снежок. В
полете я немного озяб. Иван Трофимович, видимо, заметил это и предложил:
- Зайдемте ко мне, попьем чайку.
В избе на жестяной печке-времянке пыхтел чайник. Когда мы разделись, я
увидел на груди у Калугина два ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды
и медаль "За отвагу".
"Бывалый человек", - мелькнула у меня мысль. И я сразу проникся
симпатией к Ивану Трофимовичу.
За чаем он знакомил меня с дивизией, с людьми, которыми нам вместе
предстояло руководить. Рассказал, правда, скупо, и о том, как защищал
Ленинград. Я ему тоже поведал о боях под Тулой, Орлом и Брянском. Чем больше
я узнавал этого человека, тем сильнее он мне нравился. За разговором
просидели допоздна. Идти в штаб было уже поздно, и я заночевал у Калугина.
Потекли напряженные трудовые будни. Конец 1943 года и начало 1944-го мы
усиленно готовились к Витебско-Полоцкой операции. Вводили в строй молодежь,
летали при такой погоде, при которой в мирное время даже чехлы с самолетов
не снимают.
В связи с тем что все "старички" улетели за новыми самолетами, нам с
Иваном Трофимовичем пришлось летать в качестве инструкторов. С утра до
позднего вечера не вылезали из кабины. Его авторитет как летающего
политработника, заметно повышался. Меня это радовало. В учебе личный пример