"Петр Алешкин. Месть тамбовского волка" - читать интересную книгу автора

Нехорошую весть привез однажды командир Уваровского ОМОНа из Тамбова.
Вошел в комнату, где Николай Плужников сидел за столом и весело, насмешливо
бросил ему:
- Велели мне тебе передать, копец твоему кумиру, пришили Хазбураева!
- Как?! - вскочил, воскликнул Плужников. Воскликнул так, словно услышал
весть о смерти своего самого большого друга.
- Жестоко, очень жестоко убили, - ответил командир. - Разрезали на
куски и кинули во двор к отцу.
- Наши?
- Видать, свои. Зачем нашим резать его. Почерк не наш.
- Одного убили, или еще кто был с ним из его отряда, - по-прежнему
быстро, не скрывая волнения, расспрашивал Плужников.
- Троих вроде бы нашли. Двоих просто пристрелили, а над ним, видать,
еще живым потешались долго.
- Имена, тех двоих, известны?
- Забыли мне их паспорта показать, - пошутил командир.
- Ну да, ну да, - серьезно и задумчиво произнес Николай, опускаясь на
стул.
Неделю он снова был неразговорчив, хмур, задумчив, потом снова стал
звонить в Москву знакомым знакомых из ОМОНа, выспрашивать, кто заменил
Хазбураева в его отряде, стал еще энергичней рваться в Чечню. Но ему
по-прежнему отказывали, говорили, что свой долг перед Родиной он выполнил
достойно. И контрактником в Чечню его не брали, объясняя, что он там хорошо
повоевал, хватит, мол, до конца жизни.
Шли дни, месяцы, и однажды в начале августа, в субботу Николай
Плужников заглянул на рынок, продукты хотел купить, колбаски, помидорчиков,
и вдруг видит, даже вздрогнул от неожиданности, остолбенел, видит знакомое,
как показалось ему мгновенно, лицо чеченца, небритое, деловитое и
хмуроватое. Чеченец торговал помидорами, стоял перед большим лотком, позади
него была "Газель" с брезентовым кузовом.
Никому не догадаться, сколько сил понадобилось Плужникову, чтобы
сдержать себя, не броситься к чеченцу, не вырвать у него одним движением
горло. Сдержался Николай, постоял немного на месте, успокаивая гулко
бьющееся сердце и подрагивающие от страсти ноги. "Не торопись, погоди, -
уговаривал себя мысленно Плужников. - Ведь этот чеченец всего лишь один из
тридцати пяти. Надо спокойнее, чтоб и другим досталось. Не торопись, иначе
загубишь дело жизни". Успокоился, двинулся к лотку чеченца.
Чеченец был не молод. Лет пятидесяти. Рядом с ним у лотка была девушка,
должно быть, дочь. Подошел Николай, взял один помидор, подкинул его вверх
рукой, поймал, спросил у чеченца бодрым голосом.
- Откуда помидорчики?
- С Кавказа. - Чеченец взглянул на него, помрачнел, но ответил
спокойно, не очень дружелюбно.
- Это я вижу. А точнее?
- Из Бамута.
Снова сердце в груди Николая рванулось, ударило в голову, и снова он
сдержался, подумал радостно: "Не ошибся я! Видел его в отряде Хазбураева!"
- Дочка? - глянул Николай на чеченку.
- Сноха.
"Сынок, значит, в банде, а батя со снохой деньги зарабатывают, чтоб