"Юз Алешковский. Рука (Повествование палача)" - читать интересную книгу автора

загребают вашу кожу с затылка, чтобы морщины на лбу собрались в гармошку и
посинели... вот так... и вот вы задохнулись не столько от боли, сколько от
гипнотического ужаса... а теперь взгляните на себя в зеркало... Взгляните,
не бойтесь. Я кому скаэал взглянуть в зеркало, падла?.. Не узнаете себя?
Правильно. В этом весь фокус. Я реставрировал вас. Я подогнал черты вашего
лица под вашу же внутреннюю сущность, и ни один косметолог вам уже не
поможет. Я снял с вас маску. Скажите спасибо. Я ведь сделал чужое дело.
Обычно этим занимается смерть, но ей Редко удается подогнать заподлицо душу
к рылу до его разложения. Не успевает смерть. Маски, они крепки, гражданин
Гуров... Крепки маски... Но и лапа вот эта крепка! Недаром "Рука" - моя
чекистская кликуха... Садитесь. Сейчас мы с вами чифирнем, слегка эакусим и
двинемся дальше...

2

Я вижу, вы паршиво спали, гражданин Гуров. Это - моя вина. Нынче
получите снотворное. Но между прочим, я удивлен: обычно мои гаврики кемарят
как дети, и сны им после ужасных допросов, чехарды стрессов, а вгонять в них
я, поверьте, умею, сны им снятся самые мирные, счастливые и сладкие, с
папами, мамами, детками, любовницами, с курортами, с приглашениями в Кремль,
где Калинин - старый, безмозглый и безвольный козел, или вонючая свинья -
Шверник вручают им ордена, золотые звезды и почетные маузеры. Вопросы ко мне
имеются? ..
Мучить я вас, в общем, не собираюсь. Цели, во всяком случае, у меня
такой нет... Официально допрашивать я вас тоже не собираюсь. И подписывать
вы тоже ничего не будете. Что все это значит? Это значит, что из 250000000
рыл я выбрал одного вас для задушевной беседы. Почему именно вас, повторяю,
поймете по ходу дела. Не за красивые же глазки и не потому, что из
известного мне крупного промышленного ворья вы самый изворотливый, самый
замаскированный, самый мудрый и матерый ворюга. Настоящий урна! Нет, не
поэтому. Это всe детали сюжета. Крючок же в другом фаэтоне. В другом. Скоро
кучер Вася откроет ворота и закачаемся мы с вами, гражданин Гуров, на
мягких, как пух, рессорах, и поплывет мимо нас, когда откинет ветер
занавески окон, наше прошлое в коротких штанишках, забрызганных кровью,
дробленой костью и серым веществом.
Ах, вам дурно? Можете не завтракать. Это ваше личное дело. Поголодайте
денек-другой. Вам - только на пользу. Жирок скинете, нагуляете аппетит. Я
же с вашего разрешения врежу еще икорочки и пропущу рюмочку. Никогда не
думал, что так трудно будет разговориться, хотя ждал сей минуты давно. Очень
давно. Всю жизнь, можно сказать. Предвосхищать ее в воображении порой
трухал, то есть боялся, ибо игру я вел смертельно опасную и понимал, что в
любой момент можно с треском погореть. Да! Да! Не промахнуться, не допустить
ошибку, такого со мной быть не может, и вы убедитесь в этом вскоре,
гражданин Гуров, а просто погореть. Даже самые главные наши старые урки и то
не уверены, что их вдруг не заметет какой-нибудь шустряк помоложе. Ленина
схавали, Троцкому темечко раздробили, Сталина довели до кондрашки, Берию
замочили, Никите заячьи уши замастырили, а меня, мелкую, в общем,
мандавошку, можно в один миг вывести политанией.
Помните события в Португалии? Врезал дуба Салазар, преемника его,
Каэтану, болван Спинола скинул, и вот слушаю я дома "Немецкую волну" и серею