"Бурная ночь" - читать интересную книгу автора (Рэли Дебора)

Глава 12

Не было ничего удивительного в том, что Фредерик проснулся с чувством полного удовлетворения, Он провел ночь с прекрасной женщиной, а это неизбежно должно было улучшить настроение даже самого уверенного в себе джентльмена.

Конечно, он был бы счастлив, если бы проснулся, сжимая в объятиях ее теплое тело, и теперь сожалел, что насильно заставил себя подняться из постели, все еще хранившей ее сладостный аромат, и облачился в серый, как оперение голубя, сюртук и черные бриджи.

Ясно, что следует найти способ увезти прелестную миссис Порцию Уокер из «Герба королевы», внезапно решил Фредерик.

И не только потому, что он желал провести несколько дней в ее обществе, не таиться и не скрываться, как пара гадких деревенских ребятишек, а потому что подозревал, что Порция полностью не откроется ему, не покажет глубины своей личности, пока будет опасаться сплетен слуг и постояльцев.

А он хотел понять все ее тайны. Он хотел знать все ее надежды, мечты и страхи. Все плохое и все хорошее. Он хотел узнать ее сердце и душу.

Это была волнующая и восхитительная мысль. К сожалению, он был достаточно осмотрителен, чтобы понять, что силой утащить Порцию из ее любимой гостиницы хотя бы на несколько дней было равноценно тому, что вытащить барсука из его логова. И оставался вопрос о темном прошлом отца, который Фредерик считал необходимым решить.

Со слабой улыбкой на губах он спустился вниз по лестнице и вошел в общую комнату гостиницы. Каковы бы ни были трудности, связанные с возможностью выманить Порцию из гостиницы и увлечь в тайное путешествие, он знал, что способен их преодолеть.

Собственно говоря, преодолевать трудности – главное в его жизни, и он умел это делать лучше всего.

Заняв место за столиком возле двери, Фредерик почти не обратил внимания на троих пышно одетых джентльменов, сидевших в углу. Одного взгляда было достаточно, чтобы распознать в них обычных избалованных болванов, обладающих избытком денег и свободного времени. Они были из тех, кто всегда громогласен и криклив и ведет себя так, чтобы привлечь внимание всех, находящихся в комнате.

Короче говоря, они были нелепыми хлыщами и тупицами.

Он предпочел обратить свое внимание на пухленькую служанку, поспешившую к его столику с чашкой чая.

– Доброе утро, Молли, – пробормотал Фредерик. Улыбка, с которой он проснулся нынче утром, все еще не сошла с его губ.

Молли ответила тихим понимающим смехом, заметив выражение его лица.

Несмотря на юность, она обладала достаточным опытом, чтобы по виду разгадать удовлетворенного джентльмена.

– Да, доброе утро, сэр. По крайней мере, оно доброе для некоторых из нас. Вам подать ваш обычный завтрак?

От запаха запеченной ветчины, заполнившего все помещение, в желудке Фредерика забурчало.

– Да, думаю, обычный. Миссис Уокер уже спустилась из своих комнат?

В ожидании нового многозначительного хихиканья Фредерик удивился, когда Молли показалась ему смущенной этим вопросом.

– О да. Она поднялась на рассвете. – Молли сумела одарить его тонкой улыбкой: – Она никогда не залеживается в постели. Всегда при деле.

– Она на кухне?

– Я… я думаю, в саду. А возможно, на конюшне.

Фредерик с трудом подавил желание сгрести Молли и трясти ее до тех пор, пока она не скажет правду о местонахождении Порции. Но в том, что хозяйка была самым таинственным, несносным и раздражающим существом женского пола, способным досадить любому мужчине, не было вины злополучной служанки.

– Если так случится, что ты ее увидишь, скажи, что мне хотелось бы перемолвиться с ней словечком-другим.

Он произнес эти учтивые слова сквозь зубы.

– Хорошо. – Служанка поспешно удалилась на кухню, а Фредерик погрузился в размышления о единственной женщине, способной изменить его жизнерадостное настроение на мрачное всего за несколько секунд.

Куда, черт возьми, она подевалась в столь ранний час? И почему ее слуги так молчаливы и таинственны и ничего не говорят о ее исчезновении?

Этому могло быть не меньше дюжины объяснений, одно неправдоподобнее другого, промелькнувших у него в голове, пока он поглощал сытный завтрак, принесенный Молли.

Погруженный в свои мысли, он не замечал гогота денди, направившихся к его столику и остановившихся возле него. Только когда самый рослый из них намеренно толкнул его локтем, Фредерик поднял на них глаза.

– Ну-ну! – с хихиканьем изрек джентльмен со слабо выраженным подбородком и редеющими темными волосами. – Да неужто это бастард лорда Грейстона? Я слышал грязные намеки на то, что ты слоняешься в здешних местах.

Фредерик откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Он настолько привык к насмешкам, колкостям и оскорблениям, что научился не реагировать на них. Если бы он позволил себе отвечать на провокационные замечания каждого идиота, попадавшегося на его пути, ему пришлось бы всю свою жизнь ввязываться в перепалки и драки.

– Едва ли я слоняюсь, – процедил он сквозь зубы. – Мы были представлены друг другу?

– Представлены? – Собеседник презрительно смотрел на него, морща свой слишком длинный и тонкий нос. – Ничего подобного. Я не знаюсь с побочными отродьями. Даже если мы в родстве.

– Очаровательно. В таком случае есть ли какая-нибудь причина прерывать мой завтрак?

– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда.

Фредерик ответил улыбкой:

– А я хочу построить машину, способную позволить мне летать, но сомневаюсь в том, что кто-нибудь из нас получит желаемое. По крайней мере, сегодня.

Судя по выражению лица, наглец был сбит с толку безразличием Фредерика к этой грубой провокации. Обернувшись к двум своим дюжим товарищам за поддержкой, он выпрямился и застыл.

– Твое присутствие здесь оскорбительно для Саймона.

Ах вот в чем дело! Это и было причиной гадкого инцидента, понял Фредерик.

Ясно, что трое шутов были друзьями его брата, и, прослышав о том, что Фредерик появился в округе, они явились сюда, чтобы поиграть с ним в гнусную игру «выманим барсука из норы».

Испустив безмолвный вздох, Фредерик поднялся на ноги. Он догадался, что забияки не удовольствуются насмешками и оскорблениями, а раз так, ему следовало подготовиться к драке.

– Оскорбительно для Саймона? – Он нарочито язвительно рассмеялся. – Это странно. Из всего, что я слышал о Саймоне, можно заключить, что он сам ведет себя так, что было бы оскорблением для всех, если бы он вошел в комнату.

Денди с шумом вдохнул воздух, а рука его инстинктивно принялась разглаживать яркий кричащий бархатный сюртук с огромными пуговицами, казавшийся неуместным на фоне скромной одежды остальных постояльцев.

– Как ты смеешь?

– Очень просто. – Фредерик пожал плечами: – Мой возлюбленный братец не более чем несносный хлыщ, над которым смеется вся округа. Хотели бы вы узнать, как называют его и его друзей?

Худое лицо окрасил слабый румянец.

– Только бастард может полагать, что истинного джентльмена может хоть чуть-чуть беспокоить мнение тупых неотесанных фермеров.

– Вне всякого сомнения, его вполне удовлетворяет мнение его друзей, таких же хлыщей, как и он. И это едва ли удивительно, принимая, во внимание то, что большинство из вас рядится в чудовищные цвета, походящие на перья павлина во время линьки.

Лицо противника потемнело и обрело такой же цвет, как его бархатный сюртук цвета клюквы.

– Ах ты, никчемный ублюдок…

Он завел руку за спину, по-видимому, чтобы напугать Фредерика грозящей ему оплеухой. В ту же минуту послышался суровый, повелительный и, несомненно, женский голос, разрезавший воздух:

– Чем могу помочь?

Один из джентльменов обернулся – перед ним стояла женщина, похожая на крошечного генерала, делающего смотр беспорядочно рассеянным войскам.

– Ну-ну. – Болван в бархатном сюртуке улыбнулся, как и положено улыбаться человеку перед лицом ошеломляющей красоты миссис Порции Уокер. – Вне всякого сомнения, моя прелесть, вы можете кое-что сделать для меня. Но сейчас я занят. Мне потребуется несколько минут, чтобы выбросить в ближайшую канаву этот кусок грязи.

Восхитительные синие глаза засветились гневом. Порция сложила руки на груди и воззрилась на джентльмена.

– Видите ли, мистер Смит – наш постоялец, и уж если кому и суждено покинуть мою гостиницу, то это будет один из ваших друзей.

Наглеца передернуло от этого очевидного отпора:

– Вы знаете, кто я?

– Не знаю и, по правде говоря, не особенно интересуюсь.

Фредерика бы очень позабавило стремление Порции защитить его, если бы эта сцена не привлекала нежелательного внимания публики.

Он не хотел, чтобы дело Порции пострадало из-за нелепой и безобразной свары.

– Ну, это мы еще посмотрим, – проворчал скандалист, делая шаг к Порции.

Мгновенным движением Фредерик оказался прямо перед кипящим гневом джентльменом.

– Порция, вам нет нужды беспокоиться, – процедил Фредерик сквозь зубы. – Уверен, что дело можно решить без рукоприкладства. – Он изучал троих забияк сузившимися глазами. – Не выйти ли нам во двор, чтобы там закончить нашу беседу?

Порция не была удовлетворена таким решением вопроса. Она предпочитала сама разрешить конфликт.

Схватив Фредерика за рукав, Порция потянула его и не выпускала до тех пор, пока он неохотно не повернулся к ней и не встретил ее яростный взгляд.

– Это моя гостиница, мистер Смит. И я сама решу, стоит ли мне беспокоиться.

Он склонился к ее уху и прошептал:

– Я привык осаживать таких надменных негодяев, детка. Чем больше внимания привлекают к себе эти идиоты, тем больше удовольствия получают. Лучше будет, если я выведу их на улицу и разберусь с ними лично.

– Нет, Фредерик! – прошипела она. – Их трое. Вы можете пострадать.

– Боже милостивый! Неужели никто не внушил вам, что не стоит подвергать сомнению отвагу джентльмена? – с тихим смехом спросил он. – С таким же успехом вы можете спросить меня, полноценный ли я мужчина.

Она отпрянула и пронзила его разъяренным взглядом:

– Сейчас не время шутить, Фредерик.

За спиной послышался резкий звук, и один из денди толкнул Фредерика в плечо.

– Думаю, нет ничего удивительного в том, что этот ублюдок готов спрятаться в складках юбки своей шлюхи…

Он еще не успел произнести слово «шлюха», как Фредерик стремительно обернулся и его кулак врезался в покатый и слабый подбородок щеголя.

Послышался тихий звук, похожий на хрюканье, и павлин опрокинулся навзничь на плиточный пол с приятным для слуха глухим стуком. Фредерик смотрел на глупца сверху вниз, испытывая острое чувство удовлетворения.

Он бы с улыбкой выслушал сотню оскорбительных замечаний в свой адрес, чтобы избежать публичной сцены в общей комнате гостиницы. Но, будь он проклят, если бы стал терпеть хоть одно оскорбление, направленное против Порции.

С какой-то детской злобой Фредерик пнул бесчувственное тело мыском сапога, чтобы полностью оценить эффект проделанной работы. Однако этот момент, когда Фредерик отвлекся, чуть не стал роковым, потому что друзья поверженного собрались с силами и бросились на обидчика.

Гораздо более обеспокоенный безопасностью Порции, Фредерик огляделся, чтобы удостовериться, что она за пределами потасовки, затеянной жалкими бездельниками, и приготовился к тому, чтобы оттеснить их, когда в двери показался темноволосый, отлично одетый джентльмен и схватил за шиворот двух забияк, готовых к атаке.

– Черт и все дьяволы! – процедил сквозь зубы Йен Брекфорд. – Никак не надеялся на такое развлечение, отправляясь искать тебя, мой мальчик Фредди.

Совершенно ошарашенный неожиданным появлением друга Фредерик вытаращил глаза:

– Йен? Какого черта ты делаешь здесь?

Порция схватила Фредерика за руку и чуть дотронулась до кожи, которая была ободрана и кровоточила.

– Фредерик, вы ранены! – воскликнула она.

– Ничего серьезного, – возразил он.

Йен удивленно поднял брови над глазами цвета древнего золота, в которых теперь мерцал опасный огонь.

– Ты позволил этим олухам нанести тебе ущерб?

Узнав это знакомое выражение, Фредерик сделал шаг вперед.

– Нет, Йен, – попытался он урезонить друга, но опоздал.

Одним плавным движением Йен ухитрился толкнуть двух пленников друг к другу, и их головы столкнулись с тошнотворным треском. Мощный удар лишил обоих сознания, а Йен с довольной улыбкой уронил противников на пол и спокойно отряхнул руки.

Отовсюду послышался всплеск громких аплодисментов, выражавших одобрение представлению Йена, но Фредерик был далек от восторга. Он схватил друга за руку и увлек из комнаты.

– Черт тебя возьми, Йен!

– Фредерик, ты совсем растерял последние остатки мозгов? – возмущался Йен, пока Фредерик грубо волок его в коридор.

– Очень похоже на то, – охотно согласился Фредерик.

– Черт возьми! Ты понимаешь, сколько часов я провел за игорным столом, чтобы оплатить стоимость этого сюртука, который ты, по-видимому, решил прикончить?

– Мы оба знаем, что теперь у тебя куча денег, можешь купить сколько угодно сюртуков.

Йен выругался:

– Не в этом дело.

Добравшись до пустой гостиной, Фредерик втолкнул туда Йена и закрыл дверь.

– Здесь нас не потревожат, – пробормотал он.

Вырвав, наконец, руку из хватки Фредерика, Йен пригладил ткань своего сверхдорогого сюртука цвета шампанского.

– Право, Фредерик, неужели так следует обращаться со старым другом, не только проехавшим большое расстояние ради встречи с тобой, но и ухитрившимся уложить одним ударом твоих недругов?

– Я не просил тебя побеждать моих недругов, Йен.

– Ах, в этом-то и сложность. – Внезапная улыбка осветила смуглое лицо, обнажив два ряда ослепительно белых зубов. – Так ты рассчитывал впечатлить эту черноволосую красавицу, которую я приметил возле тебя, когда ты собирался на бой с драконами? Прости, я не хотел отнять у тебя славу победы.

Фредерик подавил вздох.

– Я надеялся справиться с этими нелепыми шутами, не давая повода к досужим разговорам и сплетням.

– Да в чем дело? – Сунув руку под сюртук, Йен извлек серебряную фляжку, всегда полную первоклассного виски. – А мне показалось, что соседи с удовольствием наблюдали, как эти разряженные павлины рухнули на пол.

Фредерик вздрогнул при воспоминании о громких аплодисментах по поводу того изящества, с которым Йен покончил с этими хлыщами. Постояльцам гостиницы было забавно наблюдать эту сцену, но они здесь не жили, и им ничего не грозило в результате этой стычки.

– У этих павлинов влиятельные родственники, которые могут причинить Порции много неприятностей, – с раздражением сказал Фредерик.

Золотистые глаза Йена подозрительно сузились, и он отхлебнул хороший глоток виски.

– Порции?

– Миссис Уокер, хозяйке гостиницы.

На полных губах Йена появилась улыбка, выражавшая чисто мужское отношение к делу.

– Ах, эта красотка с волосами цвета воронова крыла!

Фредерик стремительно отвернулся и сделал несколько шагов к окну-эркеру, обращенному к конюшням. Стоит ли брать на себя труд и пытаться объяснить Йену, что эта безобразная заварушка с местными денди была плохой идеей? Любимым развлечением этого плута было унижать представителей высшей касты.

– Какого черта ты здесь делаешь, Йен? – спросил он наконец.

С небрежностью, неспособной полностью скрыть намек на тревогу на смуглом красивом лице, Йен сделал еще один большой глоток виски из фляжки.

– Приехал повидаться со старым другом. Думаю, едва ли это можно счесть странностью?

– Откуда ты узнал, что я остановился в этой гостинице?

Йен пожал плечами:

– Твой отец был настолько любезен, что дал мне адрес.

Фредерик закашлялся от изумления и шагнул к другу.

– Ты разговаривал с моим отцом?

– Да. – Мрачноватый пылкий взгляд окинул изящную фигуру Фредерика. – А знаешь, ты здорово похож на него. Уж намного больше, чем этот желтолицый рыхлый малый на портретах, развешанных по всему дому в таком количестве, что это вызывает тошноту. И да, пока я не забыл, лорд Грейстон просил передать тебе приглашение поужинать с ним нынче вечером и, конечно же, любезно включил и меня в число приглашенных.

– Черт возьми, Йен, сейчас совсем неподходящее время для твоих игр, – проскрежетал Фредерик.

По неизвестной причине мысль о том, что Йен спокойно и мирно беседовал с его отцом, почему-то не на шутку встревожила. Возможно, потому что Фредерик всегда ухитрялся разделять свою лондонскую жизнь и мучительное пребывание в Оук-Мэноре.

– Почему ты в Уэссексе, вместо того чтобы пребывать в Суррее, где тебе самое место?

Наступило чреватое ожиданием молчание, прежде чем Йен издал отрывистый смех.

– По правде говоря, я и уехал из Лондона с намерением отправиться в Суррей.

– И?

Йен осушил фляжку и спрятал ее во внутренний карман сюртука.

– Но по дороге случилось так, что я свернул в Уэссекс. Я никогда не был силен в топографии и не обладаю чувством направления.

Фредерика затопила теплая волна любви к другу. Йену легче было бы насадить себя на раскаленную кочергу, чем признаться в том, что по дороге домой нервы его сдали.

– Йен, нет необходимости ехать в Суррей. Ты же это знаешь, – мягко сказал Фредерик. – Возвращайся в Лондон и радуйся обретенному состоянию. Мы все поступили бы так же, если бы у нас было хоть чуточку мозгов и здравого смысла.

– У меня такое чувство, что ты пытаешься избавиться от меня, мой мальчик Фредди, – процедил Йен сквозь зубы, усаживаясь на один из стульев, обитых полосатой тканью цвета золота и слоновой кости. – Дело в отвращении к моему обществу вообще или это как-то связано с ангелом, который так опасается, что тебе может достаться в драке?

Фредерик предпочел не заметить намека на его возможные отношения с Порцией. Он никогда не говорил о женщинах, вызывавших у него интерес. И уж конечно, не стал бы распространяться о той, что начинала так много значить для него.

– Мне всегда приятно твое общество, Йен. Ты это знаешь.

Циничное выражение, которое Йен носил на лице подобно маске, смягчилось, потому что в тоне Фредерика он услышал неподдельную искренность.

– Благодарю. – С любопытством изучая лицо Фредерика, он потер подбородок. – Скажи, что ты сумел выяснить?

– Да, боюсь, пока очень мало. – Фредерик безнадежно покачал головой: – В настоящий момент единственное, что мне удалось раскопать, – это тот факт, что оба, Даннингтон и мой отец, короткое время жили в Винчестере.

– В Винчестере. Гмм… – С минуту Йен размышлял. – Ну, по крайней мере, хоть что-то.

Фредерика поразила внезапная идея. Йен уже понял причину его пребывания здесь, поэтому нет смысла скрывать от него, что он ищет дом, где жил Даннингтон. По правде говоря, Фредерик мог в полной мере использовать не слишком приличный дар Йена – его везение и успех у женщин.

– Честно говоря, я собирался сегодня днем отправиться в Винчестер. Не хочешь поехать со мной?

– Почему бы и нет? – Йен вытянул и скрестил ноги. – Пока я здесь, мне надо поискать комнату на несколько дней.

Фредерик приподнял брови:

– Почему не остаться в этой гостинице?

– Ну, прежде всего потому, что, похоже, ты пользуешься здесь вниманием красивой женщины. – Йен сверкнул лукавой улыбкой, показав ямочки на щеках. – Я не смею украсть у тебя ее привязанность.

– Ты опасаешься, что твои чары неотразимо подействуют на нее?

– Конечно, – согласился Йен с небрежной надменностью. – Ведь, в конце концов, у меня репутация Казановы.

Фредерик усмехнулся, слушая самодовольную болтовню Йена. Он ничуть не опасался быть оттесненным своим дерзким другом. Хотя большинство женщин пленялось смуглым, беспокойным и страстным Йеном и исходившим от него пламенем, Фредерик был уверен, что Порция питает отвращение к таким опытным прожженным плутам.

– Почему-то я уверен в том, что Порция останется равнодушной к твоим чарам, – пробормотал он с едва заметной улыбкой. – Впрочем, возможно, тебе лучше устроиться в Винчестере. Я не хочу отвечать на досужие вопросы о причинах своего пребывания в здешних местах.

– А как ты его объяснил?

– Тем, что у меня здесь дела.

Йен ответил понимающим взглядом:

– Предсказуемо.

– А это означает, что правдоподобно, – разумно заметил Фредерик.

Йен ответил кривой усмешкой. Его длинные пальцы принялись равномерно барабанить по подлокотнику мягкого кресла.

– Твой отец был… просто в восторге, когда я появился у дверей, – сообщил он без предисловия. Его золотистые глаза смотрели внимательно и настороженно. – Сказать по правде, он не хотел меня отпускать, пока я не отведал его отличного бренди, он за это время ухитрился задать мне дюжину вопросов.

Фредерик замер:

– Каких вопросов?

– О твоей жизни в Лондоне. Ну, счастлив ли ты? – Улыбка Йена стала шире и насмешливее. – Есть ли у тебя особенная привязанность к женщине? Не нуждаешься ли ты в чем-нибудь? И мне не показалось, что он к тебе так равнодушен, как я полагал.

Фредерик скорчил гримасу:

– Я готов признать, что с момента моего прибытия сюда он ведет себя очень странно. Если бы я осмелился, то сказал бы, что он испытывает чувство вины за то, что в последние десять лет забыл о моем существовании.

Йен встретил и удержал его взгляд:

– Ты уверен, что он забывал тебя?

– А как же иначе?

Фредерик зашагал по комнате. Он был как сжатая пружина, потому что ему не хотелось принимать в расчет чувства своего чертового отца, будь он неладен.

– Лорд Грейстон не счел нужным ни разу за эти десять лет нацарапать мне хоть записку. Даже когда бывал в Лондоне. Едва ли такое поведение достойно любящего отца.

– Возможно, нет, но…

Фредерик предостерегающе поднял руку.

– Все это не важно, Йен. Я здесь не для того, чтобы добиваться его привязанности. Я здесь для того, чтобы узнать, почему он добровольно выплатил Даннингтону эти двадцать тысяч фунтов за молчание.

В золотистых глазах Йена сверкнул огонь:

– А как насчет того, чтобы соблазнить некую хозяйку гостиницы?

Порция.

С шумом втянув воздух, Фредерик направился к двери. Черт возьми! Он позволил Йену отвлечь себя. Ему надо было избавиться от этих бесчувственных джентльменов прежде, чем они создали для нее сложности.

– Оставайся здесь, – сурово скомандовал он. – Я сейчас вернусь.