"Энна Михайловна Аленник. Напоминание " - читать интересную книгу автора

не хотел тревожить слишком рано.
И конечно же, он прекратит "гостевую нагрузку" первым.
Поднимаясь, он посмотрит на сидящих взглядом, говорящим: "У вас есть
совесть?" И, представьте, кое-кто последует за ним, а остальные, не так уж
сразу, но последуют тоже.
Но пока - столовая полна. Сидят вокруг стола на стульях, на диване, а
Грабушок и Саня - на боковых диванных валиках. Комната согрета
коллективным дыханием. Камин конструкции "нашего доброго гения" выключен.
Разговор идет о новом в медицине. Алексей Платонович говорит, что
привез Сергею Михеевичу несколько статей, там есть кое-что свежее о
терапии. Для хирургов он кратко перевел из последних иностранных журналов
несколько интересных публикаций - одну не до конца.
Сегодня их получат - кивок в сторону Бобренка и Грабушка - с просьбой
обратить внимание на предложенный новый наркоз и передать статьи
остальным, чтобы на заседании Хирургического общества можно было
обменяться мнениями.
Хозяин дома взглянул на дам:
- Простите, больше о медицине не буду.
Матильда Петровна так и всколыхнулась:
- Почему же? Мне, например, очень интересно. Я сама читала строго
медицинскую статью об одной женщине, которая лечит змеиным ядом.
Она замолчала. И почему-то наступила скучная пауза. Точнее сказать,
наступала, ибо Алексей Платонович ничему скучному не дает наступить.
Минуты скуки считает погибшими, вредными для здоровья и умственного
состояния человечества. Он излечивает скуку, как болезнь. На этот раз он
воспользовался упоминанием о змеином яде и уничтожил скуку при помощи змей.
- О, дорогие змеи! - довольно зычным для застолья рокотом пророкотал
он. - Их обожаю не только я, их обожает Варвара Васильевна.
- Еще бы! - с каким-то содроганием в голосе подтвердила Варвара
Васильевна.
- Так вот, когда мы жили в Средней Азии, у меня было три гюрзы среднего
возраста. Я содержал этих ядовитейших змей дома, в своем кабинете, в
специальном ящике, под стеклянным колпаком - бывшим аквариумом.
Дверь из кабинета вела в коридор. По правую сторону коридора - столовая
и спальня, по левую - детская.
В одно раннее утро, когда я, как всегда, проснулся первым из
домочадцев, помылся, оделся и проследовал в свой кабинет, стеклянный
колпак змеиного ящика оказался сдвинутым набок, угол ящика открытым и в
ящике не оказалось ни одной гюрзы. Я смотрел в пустой ящик и дрожал и
старался сдерживать лязг зубов, чтобы не разбудить свою семью, я надеялся,
еще не умерщвленную, а спящую...
- Боже милосердный! - вырвалось у Матильды Петровны.
- Я сдерживал лязг и пытался догадаться, куда мои гюрзы поползли.: .
Двери комнат всегда были приоткрыты. Змеи могли пожелать выползти по
коридору на свободу. Могли пожелать направиться в детскую, где спали
девятилетняя дочурка и шестилетний сынишка, или в спальню, где спала жена,
- то есть могли пожелать оставить меня круглым холостяком.
Тут Саня и академик Сергей Михеевич хмыкнули. Но этого уже никто не
слышал.
- Решив, что змеи избрали путь на свободу, я согрелся надеждой, что их