"Вильям Александров. Альфа Центавра " - читать интересную книгу автора

соломенными волосами, хоть соскакивай на ходу и бей Витьке морду, хотя, в
общем-то, если разобраться, он ни в чем не виноват.
Но то, что я сделал, было, наверно, еще хуже. Я протолкался к ней и
тронул за плечо.
- Послушай, - сказал я, - не надо... Не стоит из-за этого.
Она вздрогнула, напряглась и стояла так еще некоторое время, не
оборачиваясь. Потом зло оглянулась, я поразился: у нее были сухие глаза.
Красные, но сухие, И лицо было сухое - уж не знаю, как она это сделала.
- Ты чего? - проговорила она сдавленно.
Я стоял растерянный, не зная, что теперь надо делать или говорить. А
она еще некоторое время недобро смотрела на меня, потом отвернулась и
сказала уже вроде помягче:
- Ты иди.....
И я ушел. Что мне еще оставалось делать! Слез на следующей остановке и
пошел по ночному городу.
С этого вечера что-то переменилось. Она сторонилась меня, я старался
тоже не смотреть в ее сторону, но тем не менее появилось нечто такое, что
связывало теперь нас обоих.
Несколько раз я ловил на себе ее настороженный взгляд, потом я стал
замечать в ее зеленых глазах меньше недоверия, меньше беспокойства, а потом
мне показалось, что она даже с благодарностью смотрит на меня.
А однажды, когда лаборант ушел из башни, оставив нас с ней вдвоем
присматривать за телескопом, фотографирующим звезды и запущенным на часовой
механизм, она вдруг сказала, глядя в черный разрез неба:
- А знаешь, я вот думаю, будет же когда-нибудь так: полетят люди туда,
к звездам, и кто-нибудь вот отсюда будет следить за ними, за их кораблем.
- Конечно, - сказал я, - только не так скоро все это будет.
- Ну, пускай. Может, мы будем совсем уже взрослыми или даже старыми. А
вот такие, как мы сейчас, школьники будут следить в телескоп за нашим
полетом. Представляешь?!
- Да, - сказал я не очень уверенно и тоже посмотрел в разрез купола,
где был виден черный прямоугольник неба, пронизанный бесконечно далекими
иглами звезд.
- А вот сказали бы тебе: полетишь, первым из людей достигнешь звезды.
Но не вернешься, сгоришь. Полетел бы?
- Н-не знаю... - проговорил я.
- А я полетела бы. Не задумываясь...
Она смотрела туда, вверх, и в глазах ее, широко раскрытых, мерцающих
каким-то блаженным зеленоватым огнем, было столько сияния, что я поверил -
полетела бы.
- А знаешь, куда я полетела бы? Во-он туда, на Альфу Центавра.
- Ну, конечно, ведь самая близкая... - согласился я.
- Да, - как-то грустно сказала она, - самая близкая...
И вдруг нахмурилась, стала что-то внимательно рассматривать в тетради.
Я оглянулся. В дверях стоял Виктор.
- Так куда же это вы вдвоем лететь собрались? - насмешливо спросил
он. - На Альфу Центавра? Бедняги. Пока долетите до нее, будет вам каждому
лет по восемьдесят, а обратно - соответственно, так, по полтораста с
хвостиком...
Он окинул сочувственным взором ее, потом меня и засмеялся.