"Вильям Александров. Альфа Центавра " - читать интересную книгу автора

- Значит, не узнаешь? Та-ак... Стал, значит, этим самым... писателем и
друзей, значит, узнавать перестал...
- Ну почему же, я...
- Ладно, - милостиво говорит бас, - сейчас за тобой придет машина,
садись, ждем тебя к обеду.
- Погодите, - взмолился я, - ну вы хоть букву скажите!
- Букву? Ха-ха... Ну, букву можно... Зэ... Загребельного помнишь?
- Виктор! - кричу я. - Виктор! Ну как же я тебя сразу не узнал?! Инка
где?
Но в трубке уже отбой.

* * *

И вот я иду по дорожке, усыпанной красным песком, по бокам пламенеют
огромные, нахальные, до одури пахучие цветы, а впереди, у открытой веранды
большого двухэтажного особняка, стоит, заложив руки за спину, тучный
лысеющий мужчина в просторном домашнем костюме и, откинув голову,
торжествующе улыбается, глядя на меня.
В этом повороте головы да в прищуре насмешливых глаз мне увиделось
что-то знакомое, но только тогда, когда он расставил руки мне навстречу, я
окончательно понял, что это Виктор.
Мы обнялись, и я ощутил его тугой выпирающий животик.
- Растолстел же ты!..
- Есть немного... - проговорил он без особого сожаления и отодвинул
меня, чтобы рассмотреть получше.
- Ну, а ты все такой же, не меняешься...
Он подозрительно рассматривал меня, хитро прищуриваясь, словно я сделал
что-то не совсем приличное тем, что мало изменился. А я против воли все
поглядывал через открытую дверь в глубину дома, туда, где мне мерещилась
женская фигура.
- Ну входи! Входи! - Он широким жестом увлек меня к двери, и в это
время из дома вышла женщина в ярко-красном платье.
"Инка!"- чуть не вырвалось у меня, но, благо, я вовремя сдержался.
Какая там Инка!
Передо мной стояла дебелая дама с надменно-красивым, властным лицом,
правда, несколько смягченным гостеприимной улыбкой.
- Знакомься, моя жена, - сказал Виктор.
- Много о вас слышала, - сказала приветливо женщина. - Вы учились
вместе в школе...
- За одной девушкой когда-то ухаживали, - хохотнул Виктор. -
Обсерваторию помнишь? Ну да ладно, рассказывай о себе.
Мы сели в низкие кресла возле такого же низкого, неправильной формы
столика и закурили. Жена Виктора с интересом разглядывала меня, ожидая, как
видно, чего-то необычайного. А у меня почему-то отпало всякое желание
говорить, вдруг испортилось настроение, и я никак не мог понять, о чем я
должен рассказывать.
- Да что вам сказать, - тянул я безо всякого энтузиазма, - вот пишу,
ездить приходится...
- Слушай, а ведь, говорят, жизнь у вас, писателей, страшно
интересная. - Виктор наклонился ко мне. - Все время кто-то... чего-то... -