"Вильям Александров. Альфа Центавра " - читать интересную книгу автора

опустел, тут же принесла другой.
Виктор расстегнул свою шелковую пижаму, он как-то обмяк, и, пожалуй,
даже несколько поубавилось в нем веселости. Он все больше предавался
элегическим воспоминаниям, вспоминал школу, обсерваторию, наш город. Я все
ждал, что он произнесет имя, но он упорно обходил все, что могло коснуться
этого. И время от времени восклицал: "Пятнадцать! Пятнадцать лет,
представить только! А ведь кажется, вчера стояли мы с тобой в коридоре,
курили, и все было еще впереди. Ты помнишь?"
Это он меня спрашивал! И тут, воспользовавшись тем, что Наталья
Игнатьевна вышла, я сказал, глядя ему в глаза:
- Инку помнишь?
Он вдруг съежился, сник весь как-то, словно мяч, из которого выпустили
воздух.
- Помню, как же... Детство то было... Расстались мы давно... Еще на
втором курсе.
- Где она?
- Не знаю. Говорили, в Крыму где-то, на какой-то горной станции... Но
то давно было. Впрочем, там, наверное, и сидит... Идеалистка была и
осталась, видно...
Он налил остаток с донышка, посмотрел на вошедшую жену и, встретив ее
твердый взгляд, вдруг опять взбодрился:
- Ну, давай, чтоб не последнюю!
Потом вдруг придвинулся к о мне и сказал доверительно:
- Слушай, а ты мог бы это, по дружбе, пропесочить в газете одну
личность?
- А что?
- Да, знаешь, завелась там у нас одна зануда, покоя нет: Жили хорошо,
мирно, тихо - так нет, ему все не так, все что-то надо переиначить,
переделать! Все его, видите ли, не устраивает, теперь уже под меня копать
стал... Я, видишь ли, недостаточно разбираюсь в новейших теориях!.. Так как,
не смог бы?
Я сказал, что к газете давно уже не имею отношения, потом вспомнил, что
у меня еще назначена встреча, мы распрощались, и я ушел.

IV

Горная дорога сделала еще один крутой поворот, и перед нами открылось
море. Близился вечер, наползали сумерки; внизу было уже, наверно, совсем
темно, а отсюда, с высоты, виднелась на западе яркая полоса какого-то
странного, почти лимонного цвета. Ближе к берегу море отсвечивало голубым,
потом синим. Самого берега не было видно, - его заслоняли горы.
Маленький автобус, натужно воя, преодолевал последний подъем, - впереди
уже открылись куполообразные башенки горной обсерватории. Они прилепились то
тут, то там на склонах и напоминали песочные бабки, вылепленные детьми на
пляже...
Морской пляж... Песочные бабки... Железные купола обсерватории.
Я вдруг почувствовал, что мысли мои странно скользят, будто съезжают по
какому-то склону, независимо от моей воли, и я пытаюсь удержать их, уловить
что-то очень важное, очень ясное, но никак не дающееся...
Автобус уже остановился на площадке перед аркой, из него стали выходить