"Татьяна Алексеева. Выход где вход " - читать интересную книгу автора

лампы. И они еще больше подтягивались к друг другу, стремясь оставаться в
кругу света. Возникало манящее ощущение уюта. Хотя, по мнению Веры, было
что-то принудительное в том, чтобы всем сгрудиться вокруг стола. Если же
Марине требовалось развернуть активную хозяйственную деятельность,
загорались сразу все ромбовидные лампочки под потолком.

На Верин вкус в квартире подруги вообще было много лишнего. Простенький
светлый стол, обтянутый незатейливой клеенкой, и блеклый кафель на стенах ее
собственной кухни, служили ничуть не хуже. Может, внешне они выглядели и не
так презентабельно. Зато сколько энергии сэкономлено, не говоря уже о
деньгах. Да при Вериной работе и невозможно с утра до вечера заниматься
чашечками, лампочками и занавесочками. К тому же ей казалось несправедливым,
что женщина все это придумывает, создает и улаживает, а мужчина только
пользуется и оценивает. В лучшем случае - выступает рабочей силой. А в
худшем - просто не видит, как преобразилась атмосфера от нового оттенка
абажура или искусно подобранных штор.

Но при всех тайных разногласиях, при встрече с подругой Вера каждый раз
словно впадала в состояние гипноза - не могла ей налюбоваться. Невысокая,
стройная фигурка Марины двигалась мягко, с кошачьей пластикой. Куда там
неловкой Вере, заведомо неспособной рассчитать угол поворота! Ей оставалось
только поражаться, какая Марина легкая и собранная. Действует быстро, почти
бесшумно. Исходящая от ее движений тишина завораживает, притягивает,
впитывает в себя все звуки.

Одежда вокруг Марины завивается и слоится, как лепестки на бутоне. Она
предпочитала носить нечто весьма просторное, широкое, летящее. Поверх блузок
со складчатыми юбками, тонких джемперов и платьев, всегда еще набрасывала
какие-то шали, скользящие и спадающие с плеч платки. Всякий раз что-то
новое - играющее со взглядом, ласкающее тонкую фигурку.
- Может, поешь? - заботливо предложила Марина, кутаясь в шелковый,
травяного цвета платок с волнистой - волнующей - бахромой.
Вера слегка поежилась в своем простецком свитере с пузырями на локтях и
неизменных темных брюках. Ощутила привычную неловкость за недостаток
женственности и досаду на себя.

Голубовато-зеленая чашка покачивалась в Марининых тонких пальцах с
нежно-розовым маникюром. С чайным отливом перекликались глаза -
светло-коричневые, ореховые. Когда Марина чем-то увлечена и внимательна к
происходящему, они темнеют, кажутся непроницаемыми. Сейчас в ее глазах
пляшут огоньки от лампы под абажуром. Несмотря на утренние часы, в кухне
темновато. Окно заслоняет большое, раскидистое дерево. А затянувшаяся теплая
осень почти не тронула его шевелюру.

- У тебя что-то случилась? - заерзала Вера, приметив Маринину нервность
и нетерпеливое постукивание кончиков ногтей о полированную поверхность.
Ох, как мучительно своей невнятностью это навалившееся в дверях
предчувствие. Ну, почему все внутри так болит и ноет, как будто беда пришла?
Вера не находила объяснений.
- Ну, не то чтобы случилось... У нас действительно грядут некоторые