"Сергей Алексеев. Хранитель силы (Сокровища Валькирии 5)" - читать интересную книгу автора

Откуда у старого партийца и простого советского служащего ценные бумаги из
Германии? Несколько состояний спрятано под обоями!
- Ладно тебе, нюх. Будто я не знаю... Запомни: Кацнельсон - фигура
непростая. Они там все были непростые, с двойным или тройным дном. Не зря
Иосиф Виссарионович прихлопнул эту бесконтрольную контору.
- Пусть даже у ответственного работника Коминтерна. Откуда? -
настаивал Хортов. - Адвокат заливал что-то, мол, с помойки домой
натаскал... Врет, как сивый мерин!
- Тебе бы нюх другое что подсказал...
- Или нельзя думать на эту тему? И у нас в государстве опять цензура?
- У тебя должен быть внутренний цензор, - серьезно заметил Скорята. -
Как ангел-хранитель. Чтоб глазки не закапали. Говорю тебе по одной
причине. Потом скажут, не уберегли молодого талантливого... Ладно, купи
мне бутылку водки и отвези домой. С сегодняшнего дня я в отпуске, но без
отпускных, потому что временно отстранили и служебную проверку затеяли.
Подозревают в разглашении служебной тайны. Но вот пусть умоются! Я же
бывший взводный, а у нас есть свой метод защиты...

***

Страсть к бродяжничеству у Андрея появилась очень рано, почти
одновременно со страстью к живописи. Возможно, потому, что он родился в
поезде. Отца переводили из одной части в другую, и первое время вместо
кроватки он спал в чемодане. Пятилетним ушел из военного городка в
Красноярском крае и пропал на четыре дня. Искали его всем гарнизоном, на
вертолетах и нашли в тайге, в сорока километрах от ближайшего жилья. Тогда
все думали, что он просто заплутал, но он убегал от солдат, когда его
обнаружили, и не давался в руки по причине обостренного чувства и детского
страха. Правда, так никто не мог объяснить странной способности ребенка к
ориентации в пространстве: четверо суток Андрей двигался строго на север.
Сам он помнил этот побег смутно, вернее, его обстоятельства и детали
- где ночевал, что ел, но зато отчетливо и всю жизнь помнил причину,
почему ушел, и тут родители никак не хотели ему верить. Отец был военным -
когда-то остался на сверхсрочную, потом закончил офицерские курсы и
кое-как выслужился до капитана. Он очень гордился этим, любил форму,
хромовые сапоги, оружие, всюду таскал за собой сына, учил ходить строевым,
стрелять, ползать - короче, готовил его к службе, в результате привил
отвращение к ней. В пять лет Андрей еще не понимал, что такое ненависть,
не умел выразить своих чувств, а просто от однообразной, типичной жизни
слишком рано ощутил тоску и неприятие окружающего мира. Когда родители
уходили на службу (мама служила в финчасти), он забирался под казенный
диван в казенной квартире и плакал, не осознавая причины.
- Что же ты ревешь-то? - негодовал отец, когда случайно заставал сына
с красными глазами или слезами. - Ты же мужчина, будущий офицер Советской
армии! Отставить! Чтоб больше не видел! Иначе сниму ремень!
И снимал раза три, после чего загонял под тот же диван и плакать уже
не хотелось.
Он все время убегал на опушку леса, который начинался сразу же за
деревянным щитовым бараком, за изгородью военного городка. В два раза выше
всех деревьев, словно царь, стояло огромное старое дерево неведомой