"Сергей Алексеев. Хранитель силы (Сокровища Валькирии 5)" - читать интересную книгу автора

отправляясь в дальнее путешествие, вместе с глубоким чувством
несправедливости ощущал некоторый душевный подъем. У него давно сложилось
мнение жителя курортной зоны: казалось, люди только и делают, что
отдыхают, пьют и веселятся.
И пока он ехал на север, это впечатление только усиливалось. За три
дня пути он не встретил ни одного трезвого человека, ни на вокзалах, ни в
вагонах. По всей стране шагал неведомый праздник, грандиозный загул не
прекращался ни днем, ни ночью. Поезда были забиты челноками, которые, едва
распихав товар, садились пить, и уже через полчаса стоял дым коромыслом. С
генералами и героями тут особенно не церемонились, и Мавр вспоминал свою
юность и первую поездку на поезде по России двадцатых годов. Все
повторялось с удивительной схожестью, вплоть до слов, манеры поведения и
образа мышления. Разве что челноков тогда называли мешочниками, "новых
русских" из мягких вагонов - нэпманами, беспризорников - бомжами, а
царских беспогонных офицеров - не коммуняками, как сейчас, а недобитыми
беляками.
Всю дорогу Мавр покупал газеты и потом досконально изучал их,
особенно экономические статьи и обзоры.
В Архангельске он разыскал женскую колонию и почти беспрепятственно
явилcя к начальнику - бледнолицей, заморенной женщине с подполковничьими
погонами. Форма и звание никак не соответствовали ее внутреннему
состоянию: усталая, остервенелая и глубоко несчастная "хозяйка" была на
грани не только своего служебного положения, но и жизни вообще. Ее
подопечные чувствовали себя намного лучше, поскольку впереди у них маячила
надежда - хоть и не близкий, но конец срока и некая иллюзорная, свободная,
новая жизнь. У этой не было на горизонте никакого просвета, а до пенсии
добрый десяток лет: она слишком рано и успешно начала делать карьеру, а
для женщин в погонах быстрый рост штука заманчивая и опасная...
Когда-то она была властная, жесткая и так много и долго
эксплуатировала эти защитные качества, что выдохлась, вылиняла до голой,
обнаженной и ранимой кожи.
Здесь еще уважали форму, награды и документов не спрашивали.
- В вашей колонии отбывает срок моя внучка, - сказал Мавр и положил
перед ней заявление. - Я приехал из Крыма, прошу вас разрешить суточное
свидание.
Она разглядывала генерала, будто картину; в ее комсомольском сознании
никак не умещались Герой Советского Союза и какая-то мошенница. В подобную
связь было трудно поверить, ибо она давно и прочно усвоила аксиому - дети
и, тем более, внуки генералов не сидят. Правда, через мгновение она
вспомнила, в какое время живет, смирилась, пожалела.
- У нас в комнате свиданий... не очень, - говорила окая и смущалась
ко всему прочему. - Нет чистого белья...
Хотелось ответить ей, мол, не барин, бывало, месяцами шинель не
снимал, вшей об снег выбивал, так что тот становился серый, но "хозяйка"
бы не поняла, ибо все, что выше полковника, ей представлялось недостижимой
вершиной, особой формой жизни, не подвластной земному и бренному
существованию.
- Я приехал наставить внучку на путь истинный, - скупо и понятно
произнес Мавр. - Спать не придется.
И со знанием дела предъявил к осмотру все, что привез для Томилы.