"Николай Александров. Севастопольский бронепоезд" - читать интересную книгу автора

героев. Я написал о ней рецензию в центральной прессе. Потом начали мы
переписываться. Мичман ставил разные вопросы, я отвечал, советовал. При
встречах мы долго говорили о его работе, вплоть до распорядка рабочего дня.
Николай Иванович писал уже новую книгу, документальную повесть
"Севастопольский бронепоезд". Сложность этой работы усугублялась тем, что
мичману надо было установить, что случилось с его друзьями по бронепоезду
после обороны Севастополя, вообще после войны, и найти, где они теперь.
Повесть документальная, и все в ней должно быть ясно, точно, как в боевом
приказе. Днем он учил молодых матросов, командовал, как и всякий мичман
флота, а вечером я видел его с папками под рукой, где еле умещались
многочисленные письма, фотографии, старые фронтовые газеты и поблекшие
документы. На рассвете, задолго до поднятия флага, он сидел за рабочим
столом.
Трудно? Да! А вечерами еще приходилось выступать перед матросами,
присутствовать на читательских конференциях. А потом еще и отвечать на
многочисленные письма читателей. Кажется, суток было мало, но мичман находил
время, укладывался в двадцать четыре часа, кропотливо собирал материал,
писал.
В один из моих приездов в Севастополь Николай Иванович принес рукопись
повести "Севастопольский бронепоезд". Я прочел ее, как и первую книгу, не
откладывая, сразу.
Почему? Постараюсь объяснить.
Много издано в нашей стране мемуаров, авторами которых являются
прославленные генералы, командующие фронтами и армиями. Все они отражают
живую военную историю, подвиг народа в великой войне за Родину. Ценность
этих книг в том, что писали их активные участники событий, прямые свидетели
и герои войны. Но среди этих книг очень мало записок рядовых бойцов и
младших командиров, которые вынесли на своих плечах всю тяжесть войны. Вот
почему мое внимание привлекают книги мичмана.
Я прочитал их не только потому, что там описаны события героической
обороны Севастополя и Одессы, в которых мне самому довелось участвовать и
написать два романа ("Черноморцы" и "Голод"), но и потому, что мичман
Александров увлек меня искренностью своего письма, правдой жизненных
наблюдений, внутренней силой советского воина, который в самые трудные
минуты твердо верил в нашу победу. И не только верил, но с оружием в руках,
день за днем приближал эту победу, даже в самых невыносимых и, казалось,
безвыходных условиях.
Жизнь мичмана Александрова воистину наполнена храбростью и героизмом,
но сам он об этом не говорит. Вы не найдете в его книгах таких слов: "я
приказал", "я разгромил", "я атаковал". Мичман пишет не о себе, как это
принято в мемуарах, а о своих друзьях-товарищах, с которыми ему довелось
воевать в окопах под Одессой, на бронепоезде "Железняков" под Севастополем,
в партизанских отрядах Белоруссии. О машинистах и железнодорожниках
Симферополя и Севастополя, о рабочих морского завода, о славных патриотах
Крыма, которые взяли в руки оружие, чтобы защищать родную землю от
фашистского ига. Самого мичмана в книгах очень мало видно. Свое внимание он
фиксирует на боевых побратимах, и я угадываю под этим правдивый подтекст:
сам бы я, мичман, ничего не смог, если б не мои славные друзья-товарищи,
если б не великая семья советских народов.
Если вы будете ехать поездом в Севастополь, да еще лунной ночью, то