"Николай Александров. Дунькин пуп " - читать интересную книгу автора

- Ложись на пол! - гаркнул Шепелев. - Из-за угла стреляет, сволочь. -
Он выхватил из-под куртки пистолет и, перепрыгнув через Ефрема Пантелеевича,
ринулся наружу.
- Сейчас еще жахнет, - едва слышно сказал, скорчившись на полу кузова,
таежник.
Впереди съежился на сиденье Леверьев:
- Тебя не ранило?
Ефрем Пантелеевич отрицательно помотал головой и протянул руку к ружью
водителя. Тот испуганно отдернул его в сторону. Снаружи послышался голос
Шепелева:
- Бросай оружие и выходи: Стрелять буду!
Голос оперативника доносился откуда-то снизу или даже сбоку.
- Под гусеницу лег, - одобрительно заметил Еф рем Пантелеевич, -
правильно!
Из- за стены медленно высунулся мохнатый, серого цвета, малахай,
сверкнул воронением ствол. Грохнул выстрел. Вторая пуля, прошив брезент,
воткнулась с глухим звуком в бочку с соляром. Темная тягучая струя хлестнула
из пробоины.
- Заткни ее чем-нито, - прошептал водитель Ефрему Пантелеевичу. Без
горючки останемся, однако.
- Чем я тебе ее заткну, - огрызнулся Ефрем Пантелеевич, - пальцем, что
ли?
- Тряпочкой какой:
Из - под днища оглушительно громко рявкнул пистолет. Пуля с визгом
воткнулась в бревно на полметра выше возникшей было шапки, засыпая снег
щепками серого цвета.
"Гляди- ка, - подумал Ефрем Пантелеевич, - опер его на испуг берет.
Специально выше стрельнул". - Он после секундной борьбы вырвал у Семена
ружье и, вывалившись наружу, выстрелил дуплетом по углу дома. Бревна
запестрели мелкими точками попаданий дроби.
Вскочивший из-за гусеницы Шепелев молниеносно вырвал ружье у Ефрема
Пантелеевича и швырнул его Семену в кабину со словами: "Не давай ему больше
патронов, сопляк!" - ринулся к дому.
За углом никого не было. Только по свежему снегу в глубь леса уходила
цепочка следов.
"Эх, черт, теперь его не догнать, - мрачно подумал оперативник. -
Интересно, с чего бы это ему стрелять в нас?"
Таежник в сердцах плюнул на снег, оскорбленный недоверием, и выругался.
Он посмотрел на еще не пришедшего в себя, скорчившегося на переднем сиденье
Леверьева.
- Вылазь, парень, - сказал Ефрем Пантелеевич порядком струхнувшему
водителю и медленной уверенной походкой пошел к углу дома. Низко склонившись
к земле, он, казалось, нюхал, разглядывал следы убежавшего. Брови его
сошлись к переносице, угрюмо нависали над глазами. Из-под них сверкнули
недобрые искры неприкрытой злобы. Промелькнули и исчезли.
Шепелев что-то заметил в его взгляде и, не удержавшись, торопливо
спросил:
- Что, Ефрем Пантелеевич, встречались?
Старик проводил глазами цепочку следов до самой глубины леса, запахнул
поплотнее полушубок и, повернувшись в сторону вездехода, уже на ходу бросил: