"Кирилл Алейников. Познавший Кровь ("Свет и Тьма" #1) " - читать интересную книгу автора

достал сигарету и прикурил. От первой же затяжки мой желудок взбунтовался
так, что я обязательно удивил бы мамаш, испугал ребятишек и повеселил
алкашей, но вовремя успел закрыть рот ладонями. Противный кислый осадок
остался на языке и мне хотелось поскорее заглушить его сигаретой, но этого я
положительно не мог сделать. Меня просто бросало в дрожь от одного запаха
табачного дыма, а когда я представлял, что вдыхаю в себя дым, то недавний
кофе опять спазматически поднимался вверх.
Я находился в совершенном смятении. Я не знал, что происходит со мной,
почему на тротуаре чувствуется боль, а курение вызывает рвоту. Минут десять
я находился в полной нерешительности и даже боялся вернуться в подъезд -
вдруг там приключится беда пострашнее? Наконец, когда солнце уже скрылось за
соседними домами, здравый смысл победил. Ну в самом деле, с чего мне нельзя
ходить по тротуарам? Не заколдованы же они?
Я решительно сделал шаг, другой. Сначала медленно, но потом все
увереннее я пошел по двору, не чувствуя ни боли, ни зуда, ни чего-то
неприятного. Завернув за угол дома, я спокойно зашел в супермаркет.
В выборе покупок я долго не церемонился: в корзину полетела упаковка
замороженных пельменей, булка хлеба, пара банок пива (похмелье лечится лишь
одним способом, не так ли?) и двухлитровая бутылка минералки. Уже подходя к
кассе, я заметил стенд с солнцезащитными очками. Вспомнилось, как нехорошо
действовал на меня солнечный свет, как слишком яркое освещение режет глаза
(даже сейчас я стоял и жмурился словно отошедший от долгой спячки наркоман).
Взяв первое, что подвернулось под руку, я пошел расплачиваться за покупки.
Когда я вернулся домой и захлопнул дверь от усилившегося шума в
подъезде, то первым делом направился в ванную комнату, чтобы хорошенько
разглядеть лицо. Руки после того, как я активно потирал их на улице,
остались красными, точно от ожогов. Наверное, то же самое было и с лицом -
недаром девушка-кассир так пристально на меня смотрела.
Я бросил пакет с продуктами в прихожей, включил в ванной свет и
повернулся к зеркалу.
Боже, все, что я помню после этого, можно изложить в нескольких словах:
я ползу по полу, содрогаясь от спазмов, а сознание мечется где-то в животе,
готовое вот-вот найти выход. Я хотел попросить прощения у Господа Бога за
все грехи свои, хотел избавиться от всех галлюцинаций, которые буквально
осаждали меня, но вместо этого испустил слабый вой, больше напоминающий
писк. Когда спазмы и судороги прошли, я с полчаса недвижимо валялся в
коридоре, не рискуя пошевелиться и тем самым спровоцировать новую волну
галлюцинаций.
Что же такое, мать честная, мне удалось отхлебнуть в ту треклятую ночь?
Я спрашивал себя, что заставило меня рухнуть тряпичной куклой посреди
собственной квартиры и виться ужом на полу, что именно меня повергло в такой
мощный, пробирающий до самой души шок?
Ответ витал рядом, но я не мог на нем сконцентрироваться, не мог
сформулировать внятное словосочетание или, быть может, лишь одно слово. В
конце концов, мне надоело валяться, к тому же конечности стали ныть -
слишком неудобной я выбрал позу. Я поднялся на ноги, и, как днем раньше,
чтобы не упасть, вновь поплелся к ванной комнате. Я зашел, повернулся лицом
к зеркалу и увидел то, что меня так огорошило.
Точнее будет сказать, я не увидел совершенно ничего.
Нет, зеркало было в порядке, целым и невредимым. Оно по-прежнему