"Десять новелл" - читать интересную книгу автора (Кристи Агата)

Агата Кристи. Украденный миллион

- О, Господи, сколько раз за последнее время сообщают о похищениях облигаций! - заметил я однажды утром, откладывая газету. - Пуаро, давай забудем на время о науке расследования и займемся самим преступлением.

- Mon ami [1], ты как раз - как это у вас называется? - напал на золотую жилу. Вот, взгляни на это последнее сообщение. Облигации Либерти стоимостью в миллион долларов, которые Лондонский и Шотландский банк послал в Нью-Йорк, исчезли на борту "Олимпии" самым удивительным образом. Ах, если бы не морская болезнь, - пробормотал мечтательно. Пуаро, - я бы с восторгом отправился в путешествие на одном из этих огромных лайнеров.

- Конечно, - воскликнул я с воодушевлением, - некоторые из них настоящие дворцы с бассейнами, гостиными, ресторанами, пальмовыми оранжереями, - так что даже трудно поверить, что ты находишься в море.

- Что касается меня, то я всегда знаю, что нахожусь в море, - печально сказал Пуаро. - Все эти безделушки, о которых ты говоришь, мне нисколько не интересны. Но представь себе, сколько гениев инкогнито путешествуют в этих плавучих дворцах, сколько аристократов преступного мира можно там встретить!

Я рассмеялся.

- Так вот что ты задумал! Ты хочешь сразиться с человеком, укравшим облигации Либерти.

Наш разговор прервала хозяйка.

- Мистер Пуаро, вас хочет видеть дама.

Она подала визитную карточку, на которой значилось:

"Мисс Эсме Фаркуар".

Пуаро нырнул под стол и аккуратно положил в корзину для бумаг валявшейся на полу обрывок. После этого он жестом попросил хозяйку принять даму.

Через минуту в гостиной появилась очаровательная девушка лет двадцати пяти, изысканно одетая и сдержанная в движениях. Меня поразили ее большие карие глаза и безупречная фигура.

- Не угодно ли присесть, мадемуазель, - предложил Пуаро. - Это мой друг, капитан Гастингс, который помогает мне в решении мелких проблем.

- Боюсь, мсье Пуаро, что проблема, с которой я пришла, очень большая, сказала девушка, очаровательно поклонившись мне и усаживаясь в кресло. Наверно, вы уже читали об этом в газетах. Я имею в виду "Олимпию" и облигации Либерти.

Наверно, она заметила мелькнувшее на лице Пуаро изумление, потому что быстро добавила:

- Вы, конечно, спросите, что связывает меня с таким серьезным заведением, как Лондонский и Шотландский банк. С одной стороны, ничего, с другой стороны, все. Я обручена с Филипом Риджвеем.

- А! Мистер Риджвей...

- Да, он отвечал за облигации, когда их украли. Конечно, сам он невиновен в пропаже, но это его ошибка. Он ужасно расстроен. Его дядя уверен, что Филип проговорился кому-то на пароходе, что везет облигации. Боюсь, что его карьере пришел конец.

- А кто его дядя?

- Его зовут мистер Вавасур, он один из генеральных директоров банка.

- Мисс Фаркуар, расскажите мне все подробнее.

- Хорошо. Вы знаете, что банк хотел увеличить свои кредиты в Америке и для этого решил выпустить облигации Либерти более чем на миллион долларов. Мистер Вавасур выбрал для поездки своего племянника. Филип много лет занимает место поверенного в банке и хорошо знаком со всеми операциями банка в Нью-Йорке. "Олимпия" отплыла из Ливерпуля двадцать третьего, а облигации были переданы Филипу утром перед отплытием генеральными директорами банка мистером Вавасуром и мистером Шоу. Облигации пересчитали в присутствии Филипа, сложили в пакет, опечатали и сразу же заперли в саквояж.

- Саквояж был с обычным замком?

- Нет, мистер Шоу настоял, чтобы был поставлен специальный замок Хаббсов. Как я уже сказала, Филип уложил пакет на дно саквояжа. Пакет выкрали за несколько часов до прибытия парохода в Нью-Йорк. Сразу же провели самый тщательный обыск всего парохода, но безрезультатно. Облигации будто в воздухе растворились.

Пуаро сделал гримасу:

- Но они все же не растворились, потому что были распроданы мелкими порциями буквально через полчаса после прибытия "Олимпии"! Что ж, теперь мне нужно повидаться с мистером Риджвеем.

- Я как раз собиралась предложить вам позавтракать со мной в "Чеширском сыре". Там будет и Филип. Правда, он не знает, что я обратилась за помощью к вам.

Мы сразу же согласились и отправились в ресторан на такси. Мистер Филип был уже там и весьма удивился, увидев свою невесту в обществе двух незнакомых мужчин. Он оказался приятным молодым человеком, высоким и опрятным, с висками, тронутыми сединой, хотя на вид ему было не больше тридцати.

Мисс Фаркуар подошла к нему и положила руку на плечо.

- Извини меня, Филип, что я пригласила этих джентльменов, не посоветовавшись с тобой. Позволь представить тебе мсье Эркюля Пуаро, о котором ты, наверно, много слышал, и его друга, капитана Гастингса.

Риджвей был потрясен.

- Конечно, я слышал о вас, мсье Пуаро! - воскликнул он, пожимая руку великому сыщику. - Но мне и в голову не могло прийти, что Эсме решит посоветоваться с вами о моем... о нашем несчастье.

- Я боялась, Филип, что ты не позволишь мне сделать это, - кротко сказала мисс Фаркуар.

- И потому решила себя обезопасить, - заметил Риджвей с улыбкой. Надеюсь, мсье Пуаро, вам удастся пролить свет на эту невероятную загадку. Я просто потерял голову от волнений и тревог.

И в самом деле, лицо его было измученным и осунувшимся.

- Хорошо, - сказал Пуаро, - давайте позавтракаем и вместе обсудим это дело. Я хочу услышать всю историю от самого мистера Риджвея.

Пока воздавали должное великолепному бифштексу и пудингу, Филип Риджвей изложил обстоятельства исчезновения облигаций. Его рассказ полностью совпадал с тем, что мы уже услышали от мисс Фаркуар. Когда он кончил, Пуаро задал вопрос:

- Мистер Риджвей, а как вы узнали, что облигации похищены?

Риджвей горько рассмеялся.

- Это сразу бросилось в глаза, мсье Пуаро. Мой саквояж в каюте наполовину торчал из-под полки. Он был весь исцарапан и изрезан там, где пытались взломать замок.

- Но, насколько я понял, он был открыт ключом?

- Совершенно верно. Вору не удалось взломать замок, но в конце концов он каким- то образом сумел его открыть.

- Любопытно, - сказал Пуаро. В глазах его появился хорошо знакомый мне зеленоватый свет. - Очень любопытно! Сначала тратится масса времени, чтобы взломать замок, а потом - sapristi! [2] - взломщик вдруг обнаруживает, что у него есть ключ. А ведь каждый хаббсовский замок уникален!

- Именно поэтому у вора не могло быть ключа!

- Вы в этом убеждены?

- Клянусь честью! Кроме того, если есть ключ, зачем тратить время на взлом замка, взломать который просто невозможно.

- Ага! Если мы найдем разгадку, то именно благодаря этому удивительному факту. Прошу не обижаться на мой вопрос: вы абсолютно уверены, что не оставляли саквояж открытым?

Филип Риджвей лишь взглянул на Пуаро, и тот сделал извинительный жест.

- Да-да, я вам верю, хотя такие вещи и случаются иногда. Значит, облигации были украдены не из-за вашей оплошности. Но что же потом сделал с ними вор? Как он ухитрился сойти с ними на берег?

- В том-то и дело! - вскричал Риджвей. - О краже было сообщено таможенникам, и каждую живую душу, покидавшую корабль, буквально прочесали.

- А облигации, я полагаю, были в большом пакете?

- Конечно. Их вряд ли спрятали на пароходе - безусловно, их не спрятали, потому что буквально через полчаса после прибытия "Олимпии" их начали распродавать мелкими партиями. Я еще не успел послать телеграмму в Лондон, чтобы мне сообщили номера облигаций, когда их уже продали. Один маклер даже уверял меня, что купил несколько облигаций до прибытия "Олимпии".

- А не проходил ли мимо парохода быстроходный катер?

- Только служебный и после тревоги, когда все уже были настороже. Я сам следил, чтобы их не могли передать таким образом. Боже мой, мсье Пуаро, это сводит меня с ума! Люди начинают говорить, что я украл их сам.

- Но ведь вас тоже осматривали, когда вы сходили на берег? - деликатно спросил Пуаро.

- Да, конечно. - Молодой человек смотрел на Пуаро озадаченно.

- Я вижу, что вы не уловили моей мысли, - сказал Пуаро, загадочно улыбаясь. - А теперь я хотел бы произвести некоторые расследования в банке.

Риджвей достал визитную карточку и написал на ней несколько слов.

- Покажите это, и мой дядя примет нас немедленно.

Пуаро поблагодарил его, попрощался с мисс Фаркуар, и мы отправились на Треднидл-стрит, где размещался Лондонский и Шотландский банк. Мы предъявили карточку Риджвея, и клерк провел нас через лабиринт конторок и столов в маленький кабинет на первом этаже, где нас приняли оба генеральных директора. Это были важные господа, поседевшие на службе в банке. Мистер Вавасур носил короткую седую бородку, а мистер Шоу был гладко выбрит.

- Насколько я понимаю, вы занимаетесь исключительно частным сыском, сказал мистер Вавасур. - А мы полностью положились на Скотланд-Ярд. Этим делом занимается инспектор Мак Нейл, по-моему, очень способный следователь.

- Нисколько не сомневаюсь, - вежливо ответил Пуаро. - Разрешите мне задать несколько вопросов по делу вашего племянника. Во-первых, относительно замка. Кто его заказывал Хаббсам?

- Я заказал его лично, - сказал мистер Шоу. - Это дело я не доверил бы ни одному клерку. Что же касается ключа, то один ключ был у мистера Риджвея и по одному ключу у меня и мистера Вавасура.

- И ни один клерк не имел к ним доступа?

Мистер Шоу вопросительно взглянул на мистера Вавасура.

- Думаю, не ошибусь, сказав, что ключи все время оставались в сейфе, куда мы положили их двадцать третьего числа, - сказал мистер Вавасур. - К сожалению, мой коллега заболел две недели назад - как раз в день отъезда Филипа - и только недавно поправился.

- Тяжелый бронхит не шутка для человека моего возраста, - сказал мистер Шоу печально. - Боюсь, мистер Вавасур слишком устал от тяжелой работы в одиночку, да еще эта история с облигациями...

Пуаро задал еще несколько вопросов. Я понял, что он очень старался выяснить степень близости между дядей и племянником. Ответы мистера Вавасура были краткими и точными. Его племянник был доверенным служащим банка, он не имел долгов или денежных затруднений. Он и в прошлом исполнял подобные поручения. Наконец мы вежливо распрощались.

- Я разочарован, - сказал Пуаро, когда мы оказались на улице.

- Вы надеялись узнать больше? Они такие занудные старики.

- Меня разочаровало не их занудство, мой друг, поскольку я вовсе не ждал, что управляющий банком окажется "проницательным финансистом с орлиным взором", как пишут в твоих любимых романах. Нет, я разочарован тем, что дело оказалось слишком простым.

- Простым?

- Да. А разве ты другого мнения?

- Так, значит, ты знаешь, кто украл облигации?

- Знаю.

- Но тогда... мы должны...

- Не торопись, Гастингс. В настоящее время я не намерен ничего предпринимать.

- Но почему? Чего ты ждешь?

- Я жду "Олимпию". Она прибывает из Нью-Йорка во вторник.

- А вдруг похититель за это время скроется? Ну, скажем, где-нибудь на острове в южных морях, где его нельзя отдать в руки правосудия.

- Нет, мой друг, жизнь на острове не для него. А жду я потому, что для Эркюля Пуаро это дело совершенно ясное, но для пользы других, не столь одаренных Богом, например, для инспектора Мак Нейла, необходимо сделать еще кое-какие расследования для подтверждения фактов. Надо снисходительнее относиться к тем, кто не столь одарен, как ты.

- Черт побери, Пуаро! Я бы дорого заплатил, чтобы посмотреть, как ты окажешься в дураках хотя бы один раз! Ты дьявольски самоуверен!

- Не выходи из себя, Гастингс. По правде говоря, я замечаю, что временами ты начинаешь меня ненавидеть. Бот она, плата за величие!

Маленький человек выпятил грудь и вздохнул так комично, что я рассмеялся.

Во вторник мы мчались в Ливерпуль в вагоне первого класса. Пуаро упрямо отказывался просветить меня насчет своих предположений. Он лишь демонстрировал удивление, что я еще не додумался до разгадки сам. Спорить с ним было ниже моего достоинства, и мне пришлось скрывать свое любопытство за видимым безразличием.

Как только мы появились на причале, где стоял трансатлантический лайнер, Пуаро стал энергичным и подтянутым. Все наши действия свелись к тому, что мы по очереди расспросили четырех стюардов о друге Пуаро, который плыл на этом пароходе в Нью-Йорк прошлым рейсом.

- Пожилой джентльмен в очках, - услышали мы. - Полный инвалид, едва смог выйти из своей каюты.

Описание пожилого джентльмена полностью совпадало с внешностью мистера Вентнора, который занимал каюту 24, находившуюся рядом с каютой Филипа Риджвея. Хотя я и не мог понять, как Пуаро догадался о существовании мистера Вентнора и о его внешности, я сильно возбудился.

- Скажите мне, - обратился я к стюарду, - не сошел ли этот джентльмен первым по прибытии в Нью-Йорк?

Стюард покачал головой.

- Нет, сэр, напротив, он сошел одним из последних. Я был разочарован, но увидел, что Пуаро посмеивается надо мной. Он поблагодарил стюарда, вручил ему банкноту, и мы отправились назад.

- Все очень хорошо, - заметил я горячо, - но этот последний ответ начисто разрушил твою теорию! Улыбайся теперь сколько хочешь!

- Ты, Гастингс, опять ничего не понял. Наоборот, этот последний ответ будет краеугольным камнем моей теории.

Когда наш поезд уже набрал ход, Пуаро несколько минут сосредоточенно что-то писал, а потом запечатал написанное в конверт.

- Это для нашего славного инспектора Мак Нейла.

Прибыв в Лондон, мы отправили конверт в Скотланд-Ярд, а затем отправились в ресторан "Рандеву", куда я по телефону пригласил мисс Эсме отобедать с нами.

- А как же Риджвей? - спросил Пуаро, сверкнув глазами.

- Но разве теперь подозрение не падает только на него одного?

- Гастингс, ты привыкаешь мыслить нелогично. Конечно, если бы вором оказался Риджвей, это дело было бы эффектным, правда, не для мисс Фаркуар. Ну, а теперь давай рассмотрим все подробно. Я вижу, ты сгораешь от любопытства. Итак, запечатанный сверток исчез из закрытого саквояжа и растворился в воздухе. Мы отбросим гипотезу о растворении в воздухе, поскольку она не согласуется с данными современной науки. Нет сомнений, что сверток нельзя было пронести на берег...

- Да, но мы знаем...

- Ты, Гастингс, может быть, и знаешь, а я нет. Я придерживаюсь простого мнения: все, что невозможно, - невозможно. Остаются два варианта: сверток был спрятан на корабле, что сделать довольно трудно, или же был выброшен за борт.

- А! С привязанным к нему поплавком!

- Без всякого поплавка.

Я взглянул на Пуаро с удивлением.

- Но, если облигации были выброшены за борт и утонули, каким образом их продавали потом в Нью-Йорке?

- Восхищаюсь твоей логикой, Гастингс. Облигации были проданы в Нью-Йорке, а значит, их не выбросили за борт. Ты понимаешь, куда это нас ведет?

- Туда, откуда мы начали.

- Отнюдь. Если сверток выброшен за борт, а облигации проданы в Нью-Йорке, значит, облигаций не было в пакете. Разве есть какие-то доказательства, что в запечатанном пакете были именно облигации? Напомню, что мистер Риджвей ни разу не вскрывал пакет с момента получения его в Лондоне.

- Да, это так, но тогда...

Пуаро нетерпеливо взмахнул рукой.

- Позволь мне продолжать. В последний раз облигации видели в кабинете Лондонского и Шотландского банка утром двадцать третьего. Затем они появились в поле зрения в Нью-Йорке, через полчаса после прибытия "Олимпии", а один маклер даже утверждает, что чуть раньше прибытия корабля. А если предположить, что их вообще не было на "Олимпии"? Есть ли еще способ, которым они могли попасть в Нью-Йорк? Да, есть. "Джайгентик" отплывает из Саутгемптона в тот же день, что и "Олимпия", но скорость у него больше. Если послать облигации с "Джайгентиком", то они прибудут за день до "Олимпии". Вот и вся разгадка. Запечатанный конверт был лишь подделкой, и сделана она была в самом банке. Сделать второй пакет и подменить первый могли трое Риджвей или один из директоров. Затем облигации были посланы партнеру в Нью-Йорке с указанием продать их, как только "Олимпия" прибудет в порт. При этом кто-то должен был инсценировать ограбление на "Олимпии".

- Но зачем?

- Если Риджвей вскрывает пакет и не находит облигаций, подозрение автоматически падает на Лондон. Человек, который плыл в соседней с Риджвеем каюте, сделал вид, что взламывает замок, хотя на самом деле открыл его запасным ключом и выбросил пакет за борт. Он подождал, пока все сойдут с корабля, чтобы покинуть "Олимпию" последним, поскольку не хотел быть замеченным Риджвеем. Он сошел на берег в Нью- Йорке и вернулся назад первым же пароходом.

- Но кто это был?

- Человек, который имел запасной ключ, человек, который заказал замок, человек, который не был тяжело болен бронхитом в своем загородном доме, "занудный" старик мистер Шоу! Иногда, мой друг, преступники встречаются и в самых высоких сферах. А, вот мы и прибыли, Здравствуйте, мадемуазель Фаркуар! Вы позволите? - И сияющий Пуаро расцеловал потрясенную девушку в обе щеки.

---------------------------------------------------------

1) - Мой друг (фр.).

2) - Черт возьми!