"Брайан Олдисс. Пантомима" - читать интересную книгу автора

ситуацию...
Никто на Земле не слышит ни звука. В О Т единственно важный факт.
Она вскочила и резко отдернула край занавески. Грязно-серые лохмотья
вечернего света все еще колыхались над сомкнутыми рядами дымоходов. Чем
больше нагромождалось домов вокруг, тем более одинокой она себя чувствовала.
"Должно быть, пришел час всеобщего сумасшествия", - громко сказала она и
задернула занавеску. Что-то громадное и ужасное пришло, чтобы прервать
череду дней. Она скользнула взглядом по тройному ряду старых монографий над
письменным столом: "Литература тысяча восемьсот девяностых" Джексона,
"Научная фантастика начала двадцатого века" Монтгомери, "Романисты
психологической эры" Слейда, "Золя" Вильсона, "Вильсон" Ноллибенда - ряд
ископаемых, так же безнадежно мертвых, как и те разделы "Англ. лит.",
которые они некогда пестовали.
- Мертвец! - воскликнула она. - Культура Ковентри! - сказала шепотом и
пошла приготовить что-нибудь на ужин.
- Старая карга, - сказала она себе. - Ты выживешь.
На ужин была все та же виброкультура, пустая, безвкусная, бесполезным
грузом набивающая желудок. В госпиталях Англии больных бери-бери было
столько же, сколько и раненых. Звук правил оглохшим миром. Он разрушал дома,
убивал солдат, рвал в клочья барабанные перепонки и раздувал до невероятных
размеров белки в соединениях аминокислот.
Звуковая революция произошла па заре этого столетия, после тридцати лет
мирной жизни. Прогресс двинулся в новом направлении. Все было так просто и
так совершенно, пропусти ток через особую кварцевую пластину, и фюить!
Делай, что хочешь! Самым заметным результатом стала глобальная война.
Воюющие стороны придерживались некоторых гуманных ограничений: газы, атомное
и водородное оружие было запрещено. Война и в самом деле была Гуманной. ВД
(вибродвижение) все взяло на себя. Оно научилось увеличивать объем живых
клеток растений в несколько раз, так что из одной картофелины можно было
готовить обед года два, оно научилось распылять кирпич и металл, так что
целый город можно было спокойно превратить в кучу мелкой пыли, оно научилось
превращать человеческое ухо в беспомощный полый завиток хряща. Казалось, нет
предела его возможностям.
Миссис Сноуден с чувством собственного достоинства жевала свои надувные
дрожжи и думала о другом. Она думала (последнее время ее тянуло к высоким
материям) о развитии человеческой истории, как вдруг что-то заставило ее
оглянуться на трубку над камином. Трубка эта была обязательным элементом
оборудования в каждом доме, что-то вроде уха, предназначенного для
регистрации сигналов звуковой тревоги.
Волосок ликоподия вяло шевелился в трубке. Должно быть, внутрь попала
влага, он был явно не в порядке. Она продолжала есть, хмуро думая о будущих
поколениях: сколько важнейших достижений человечества поглотит эта оболочка
глухоты?
По инструкции, ей надо бы, увидев подергивание волоска, хватать Паулину
и бежать куда-нибудь на открытое место. Когда включалась сирена, все
выбегали из дома и терпеливо ждали под открытым небом, и, если звук слизывал
их дома, людей только осыпало пылью, не причиняя никакого вреда. Миссис
Сноуден больше не интересовали эти глупости.
Это унизительно, считала она, стоять на холоде и безропотно ждать
чего-то. Если бы над головой кружили вражеские самолеты, желание поступить