"Брайан Олдисс. На белой полосе" - читать интересную книгу автора

Брайан Олдисс

На белой полосе

Глава 1

На земле появилась свежая травка, нарядившаяся в хлорофилльные одежды.
На деревьях, окутывая сучья и ветки, высовывались зеленые язычки - скоро и
все вокруг будет выглядеть словно дурацкие рисунки земного ребенка с
рождественскими елками. Так опять весна пробуждала к жизни все живое,
растущее на южном полушарии Дапдрофа.
Но природа на Дапдрофе вовсе не была более дружеской, чем где бы то ни
было. Хотя она и посылала теплые ветра на южное полушарие, северное тем
временем вымачивалось ледяными проливными дождями. Опершись на костыли,
старик Альмер Эйнсон стоял на своем крыльце, с удовольствием почесывая
затылок и разглядывая распускавшиеся деревья. Даже самые слабенькие крайние
веточки едва покачивались, несмотря на слабый ветерок. Причиной тому была
гравитация, и ветки, как и все на Дапдрофе, весили в три раза больше, чем на
Земле. Эйнсону пришлось долго привыкать к этому явлению, в результате чего
спина его ссутулилась, а грудь впала. И мозги тоже немного перекосило.
К счастью, его не беспокоило желание вернуть прошлое, что выбивает
порой многих из колеи еще до достижения зрелого возраста.
Вид зарождающихся зеленых листочков пробудил в Эйнсоне только смутную
ностальгию, и возникло слабое воспоминание о детстве, которое проходило
среди листвы, более чувствительной к апрельским ласкающим ветеркам.
Ветеркам, дующим к тому же за сто световых лет отсюда. Эйнсон стоял на
пороге и наслаждался величайшей человеческой роскошью - отсутствием мыслей в
голове.
Он праздно наблюдал за утодианкой Квекво, ступающей меж своих салатных
грядок под амповыми деревьями, дабы опустить свое тело в живительную грязь.
Амповые деревья были вечнозелеными, в отличие от других на участке Эйнсона.
В их листве отдыхали четырехкрылые белые птицы, которые решили взлететь,
когда Эйнсон обратил на них внимание. Взмахивая крыльями, они походили на
огромных бабочек, отбрасывающих на дом свои тени.
Но дом уже до того был расцвечен их тенями. Друзья Эйнсона, повинуясь
вдохновению (посетившему их, вероятно, первый и последний раз в жизни),
решили создать произведение искусства и нарушили белизну стен легкомысленно
разбросанными силуэтами крыльев и туловищ, увлекающих за собой куда-то
ввысь. Подвижность рисунка заставляла приземистый домик приподняться,
сопротивляясь силе гравитации. Но это только казалось: весну неопластиковые
балки встретили, изрядно прогнувшись, а у стен заметно подкосились коленки.
Перед глазами Эйнсона по его дапдрофскому участку проходила сороковая
весна. Даже крепкое зловоние, исходившее из мусорной кучи, отдавало лишь
домом.
Пока Эйнсон принюхивался, его грог, охотник за паразитами, дотянувшись,
почесал ему голову; Эйнсон не остался в долгу и пощекотал черепок
ящерообразному существу. Он догадывался, чего на самом деле хотелось грогу,
но Эйнсон не больно жаждал присоединиться к компании Снок-Снока Карна и
Квекво Киффул с их грогами и валяться в грязи в этот час, когда всего одно
солнце светило в небе и было неуютно прохладно.