"Брайан Олдисс. Летающий червяк (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

прощался с пятью Орами - они стояли молча, сцепив ветви-ру-
ки, и смотрели сны о грехе перемен.
Теперь Аргустал торопливо шел домой, сначала через окраи-
ны Старой Кротерии, а затем через Тамию, ще не было ничего,
кроме грязи. Согласно легендам, Тамия была некоща благодат-
ным краем, где пятнистые рыбы роились в ручьях, текущих
сквозь леса, однако теперь трясина победила все. Редкие де-
ревни были построены из обожженной грязи, дорога - из высу-
шенной, небо имело грязноватый цвет, а немногочисленные люди
с кожей цвета грязи, по каким-то причинам решившие здесь по-
селиться, редко имели хотя бы рога, растущие из плеч, и выг-
лядели так, словно сами вот-вот превратятся в грязь. Во всех
этих местах не было ни одного порядочного камня. Аргустал
встретил здесь дерево по имени Давид-у-рва-который-высыхает,
направлявшееся в ту же сторону, что и он. Подавленный неиз-
менной бурой окраской Тамии, он упросил его подвезти и вска-
рабкался между его ветвями. Дерево было старым и сучковатым,
ветви его были изогнуты, как и корни, и оно скрипуче слог за
слогом рассказывало осврих примитивных мечтах.
Слушая его в непрерывном напряжении, чтобы запомнить каж-
дый слог во время долгого ожидания следующего, Аргустал за-
метил, что Давид говорит примерно так же, как люди из племе-
ни Ор, засовывая мелкие веточки в отверстие в стволе. Одна-
ко, если древолюди, казалось, теряли способность использо-
вать голосовые связки, человекодерево создавало их замените-
ли из своих натянутых волокон. При этом возникал вопрос кто
и для кого был вдохновителем, а кто кого копировал, хотя
возможно, что обе стороны - занятые исключительно сами собой
- стали отражением одного и того же извращения совершенно
независимо.
- Движение - это высшая красота, - сказал Давид-у-рва-ко-
торый-высыхает, солнце сместилось по небу на много градусов,
прежде чем он это произнес. - Движение во мне. В земле дви-
жения нет. Все, что содержит земля, не движется. Земля пре-
бывает в покое, и что находится в земле, не может существо-
вать. Красоты в земле нет. Кроме земли есть воздух. Воздух и
земля образуют все, и я тоже был из земли и воздуха. Я был
из земли и воздуха, но буду только из воздуха. Если есть
земля, значит, есть и другая земля. Листья улетают в воздух,
и моя тоска вместе с ними, но они лишь часть меня, потому
что я из дерева. О, Аргустал, что ты знаешь о страданиях де-
рева!
Действительно, Аргустал не знал ничего, поскольку задолго
до того, как закончилась эта речь, когда взошел месяц и во-
царилась тихая болотная ночь, он заснул, скорчившись среди
искривленных ветвей Давида, с камнем, спрятанным глубоко в
кармане.
Еще дважды он засыпал, дважды следил за их медленным дви-
жением по нехоженым тропам, дважды завязывал разговор с ме-
ланхолическим деревом, а когда проснулся снова, все небо