"Брайан Уилсон Олдисс. Все созданное землей" - читать интересную книгу автора

Фигура подошла, остановилась и сняла оковы с моих рук. Затем новая
реальность вновь отступила. Когда я очнулся, меня разглядывала прекрасная
женщина.


ГЛАВА 7

НЕОБЪЯТНОСТЬ. Это часть моей иллюзии, поэтому мне трудно описать ее
словами. Даже в течение того короткого мига, когда я бежал по узкой полоске
между пустыней и морем, бежал, чтобы обрести обетованный приют города, я
успел осознать необъятную сущность пустыни и моря. Я понимал, что в
масштабах планеты два этих великих творения наваливаются на человека с
активной вопиющей бессмысленностью.
Из появления Фигуры я извлек похожее впечатление необъятного состояния,
движения, имеющего непостижимое отношение ко мне. Если Фигура была всего
лишь продуктом моего воображения, то становилось непонятно и очень неприятно
от того, что в моем сознании обосновались столь странные вещи.
Я почувствовал отголосок этого беспокойства, когда увидел женщину.
Может, мне это только кажется? Ведь приложив к уху морскую раковину,
человеку кажется, что он слышит шум моря, а в действительности это всего
лишь ток собственной крови. Определенно одно: при виде женщины моя первая
мысль была о том, что я обладаю привилегией иного взгляда.
Так что смысл первых ее слов почти ускользнул от меня.
- Итак, вы из тех самых головорезов, которых использует ван Вандерхут?
- Кто вы? - прошептал я.
- Разве Исрат не сказал вам?
- Пока я знаю лишь то, что в этом городе живут одни воры и хвастуны.
- Судя по тому, что мне рассказал Исрат, я догадалась, что вы знаете
гораздо больше. Вам не следует прикидываться дурачком, это не спасет вас.
- Не спасет от чего? Я нисколько не притворяюсь и понятия не имею, что
тут у вас произошло. До сегодняшнего дня Вэлвис Бэй был для меня всего лишь
точкой на карте.
Вяло махнув рукой, она сказала:
- Мне совершенно ясно, что вы связаны с ван Вандерхутом.
Это имя ровным счетом ничего для меня не значило, о чем я и сказал.
С промелькнувшей на губах жестокой улыбкой она ответила:
- Да, вы действительно в затруднении.
Она смотрела на меня изучающе и спокойно. Мой же взгляд был иным. Более
напряженным, что ли. Во-первых, если я попал в беду, о природе которой не
имел ни малейшего понятия, эта женщина, несомненно, могла мне помочь.
Во-вторых, она была воплощением неотразимой красоты.
Обычные черты болезненности, свойственные большинству голодающего
населения планеты, коснулись и ее. Только в ней они казались врожденными,
настолько же присущими душе, насколько и телу. Прелестные очертания ее
фигуры были хрупки, и женщина подчеркивала истощение черным платьем.
Совершенство ее черт оттенялось черными и почти прямыми волосами,
обрамлявшими тонкое бледное лицо. На глаза падал единственный светлый локон.
Она казалась молодой, но определить возраст я затруднялся. Ее движения были
томными, но несмотря на всю ее хрупкость, в ней чувствовалась решимость.
Женщина пробудила во мне нежное и безнадежное желание; я понял, что боюсь