"Брайан Уилсон Олдисс. Никогда в жизни" - читать интересную книгу автора

Брайан Уилсон Олдисс.

Никогда в жизни

-----------------------------------------------------
Книга: Б.У.Олдисс. Избранные произведения.
Том 2. "Малайсийский гобелен"
Перевод с английского В.Аникеева
Издательство Эридан, Минск, 1994
OCR SpellCheck: Zmiy ([email protected]), 9 октября 2001
-----------------------------------------------------


Взвизгнули и заскрипели пружины кровати, мрак рассеялся, Родни Фурнелл
окончательно проснулся. Из расположенной поблизости ванной комнаты
доносилось жужжание электробритвы - сын уже встал. Соседняя кровать была
пуста: Валерия, жена Родни, тоже поднялась раньше. Родни, испытывая
некоторое чувство вины, спустил ноги на пол и неуклюже потянулся, пытаясь
распрямить позвоночник. Эх, молодость! Теперь, когда она уходит, надо умело
использовать хотя бы то, что от нее осталось. Он пошевелил пальцами ног.
В этот момент зрители впервые разразились хохотом.
Пока Родни облачался в парадный костюм, кукушка часов Валерии
прокуковала девять раз, следом сардонически отозвались куранты его
позолоченного бронзового хронометра. Когда он появился в дверях уютной
кухоньки, Валерия и Джимми (Родни всегда называл своего единственного сына
уменьшительным именем) уже доедали кукурузные хлопья.
Тут последовал очередной взрыв хохота, вызванный представшей перед
зрителями картинкой старомодного быта, характерной для XX столетия.
- Доброе утро, дорогие мои! Прекрасная погода! - радостно воскликнул
Родни, целуя Валерию в лоб.
Действительно, лучи сентябрьского солнца уже успели пробиться сквозь
влажную мглу, а 46-летний мужчина всегда инстинктивно старается вооружиться
оптимизмом, встречаясь с женой, которая моложе его на целых пятнадцать лет.
Зрительская аудитория просто обожает следить за тем, как они едят, и
ревет от восторга, когда кто-нибудь из них использует особые приспособления
- электрический тостер, чайник, щипчики для сахара.
Валерия была, как всегда, свежа и обаятельна. Сын одел спортивную
рубашку и вел себя с мачехой подчеркнуто любезно и учтиво. Ему уже стукнуло
19, он был неотразимо красив и безукоризненно вежлив. Джимми уже поделился
по-дружески с Валерией утренней газетой, и они теперь оживленно болтали о
театре и каких-то новых книжках. Родни время от времени подключался к
разговору, когда речь заходила о книжках, ему знакомых. Вбив себе в голову,
что жене неприятно видеть его в очках, он воздерживался от чтения за
завтраком.
Зато, когда он позже, уже в своем кабинете, заложил очки на нос,
зрители покатились со смеху. Ах, как же ненавидел он этих зевак! Он отдал бы
душу за возможность хотя бы бровью повести в знак безграничного к ним
презрения!
День лениво влачился по накатанной колее, точно так же, как тысячи
предыдущих, не отличаясь от них ни на йоту. И это будет повторяться снова и