"Брайан Уилсон Олдисс. Не спросил даже, как меня зовут" - читать интересную книгу автора

что-нибудь взамен.
На песок внезапно упала полоска света и Нефрики увидел, что женщина
остановилась. Он обернулся, чтобы увидеть источник света.
Жестокий судья Икану распахнул настежь парадные двери своего дома и
стоял в них, держа в руке меч. Рядом нетерпеливо подпрыгивал его верный пес,
хрипло рычащий вечное свое: "Берегись!" Еще в дверях дома Икану стояла
женщина, держащая над головой факел. Нефрики узнал свою сестру. Значит, она
хотела видеть его смерть.
С минуту Нефрики стоял в нерешительности, переводя взгляд с сестры на
судью и от них на женщину-андроида. Пес уже мчался к Нефрики, рыча
искусственным голосом: "Берегись!" За ним шел Икану, теперь уже с грозно
поднятым мечом. На нем была одета волочащаяся по песку юбка, а его лысый
череп прикрывал растрепанный парик, сбившийся набок, пока судья с трудом шел
к Нефрики.
Из уст Нефрики внезапно вырвался неожиданный звук. Он смеялся, не имея
сил сдержаться. Фигура Икану - полумужчины-полуженщины - в один миг
высветила ему все театральное безумие Толана. Разыгрываемая Икану мелодрама,
некрофильство Антариды, весь губительный образ жизни, вызванный изоляцией
осажденного города.
А смеясь, Нефрики понял, что и сам он живет в мире лжи. Он не мог даже
представить женщине-андроиду своего целостного образа - не существовало
ничего стабильного, ничего, в чем бы он мог найти опору. Его жизнь была
заморожена эмоционально. Он смеялся при мысли, что и не подозревал об этом,
разыгрывая свою роль.
Его смех сорвался на истерический визг и перешел в низкое рычание,
очень напоминающее искусственный голос пса.
Судья Икану, услышав этот смех - остановился, опустил меч и глядел с
удивлением. Потом медленно попятился, переступая сандалиями по песку.
Потерял равновесие и упал навзничь. Его пес крутился вокруг него, лизал ему
лицо и все время рычал: "Берегись! Берегись!"
Нефрики обернулся. Слабый свет, идущий от дверей дома, освещал спину
удаляющейся женщины-андроида. Казалось, тьма вот-вот поглотит ее.
Он побежал по пляжу, крича ей на ходу:
- Я хочу узнать твое имя! Хочу дать тебе что-нибудь настоящее!
Не оборачиваясь и не останавливаясь, она ответила:
- А у тебя есть хоть что-нибудь настоящее?
Ее голос почти терялся в шуме моря. Нефрики бежал и кричал:
- Моя душа! Разве не ее ты хотела? У тебя нет души. Помоги мне найти
свою, а тогда, может быть, все будет иначе. Куда ты идешь?
Она не ответила, и он отчаянно крикнул:
- Какого черта я должен идти с тобой?
Тогда она остановилась и, полуобернувшись, ответила:
- Разрушенный мир, может, и напоминает ад, но, видимо, ад, а не
Совершенное Место, больше подходит людям. По крайней мере, ад ничем не
прикидывается. Ты должен очиститься от лжи, Нефрики. Если у тебя достанет
храбрости и ты пойдешь со мной, то, возможно, когда-нибудь сможешь это
сделать.
- Ненавижу тебя, - сказал он.
А потом взял ее под руку.