"Марк Александрович Алданов. Могила воина" - читать интересную книгу автора

Тем временем в соседней комнате, превращенной в камеру размышлений,
мастер-солнце пробовал мешок, который надлежало надеть на голову греку.
Мешок был неудобный, дышать было нелегко несмотря на прорезанные большие
отверстия для ушей и рта. Папаригопулос имел немалый опыт по таким делам:
гетерия филикеров славилась строгостью обрядов. Тем не менее он волновался.
По уставу вновь принимаемый не мог знать ничего до присяги, но в частном
порядке Папаригопулосу было сообщено, что в баракке будет Байрон. Грек знал,
что это очень знаменитый человек, да еще лорд, и боялся осрамиться. Свое
вступительное слово он выучил наизусть, однако тревожился: вдруг найдет
затмение - все забудет! Или одно и то же место, по игре памяти, повторить во
второй раз? Еще больше он опасался вопросов: ответ на неизвестные вопросы
приготовить заранее невозможно.
В семь часов хозяин хижины вошел в баракку, осмотрел ее, остался
доволен и похвалил: все отлично. Мастер-месяц вспылил: как "все отлично"?
пни одинаковой высоты, крученую нить повесили вон куда, ритуал Бог знает
какой, ни то, ни се а тут говорят: "все отлично"!..
Стали появляться, с соблюдением всех мер предосторожности, другие
карбонарии. Одни старались проскользнуть незаметно; другие, более тонкие,
напротив, нисколько не скрывались и шли с видом самым естественным: иду на
обед в честь англичанина и знать ничего не знаю. Мастер-месяц требовал у
всех пароль и кипятился, когда не сразу вспоминали. "Так нельзя! Такое
отношение просто невозможно!" - сердито говорил он.
В ожидании начала баракки карбонарии поболтали о новостях и немного
посплетничали. Хозяин хижины, прекрасный рассказчик, смеясь, сообщал
подробности своей поездки к Байрону в окрестности города. Всем было
известно, что с Байроном в вилле Ла-Мира живет графиня Тереза Гвиччиоли.
Карбонарии знали также, что графиня недавно зачислена в сад : равеннская
вента основала организацию в которую принимались женщины. Как садовница ,
графиня Гвиччиоли собственно имела право явиться в баракку вместе с
Байроном. Но хозяину хижины очень не хотелось ее звать: венецианские
карбонарии сада не имели и женщин пока не принимали. Кроме того он опасался
скандала: одна из главных прежних любовниц Байрона грозила при встрече
выцарапать графине Гвиччиоли глаза, - еще не хватало бы, чтобы они в этот
вечер встретились на площади св. Марка! К счастью, Байрон ни одним словом не
упомянул о садовнице, так что приглашать ее не потребовалось.
- Что он в ней нашел? И красивого ничего нет. Ей двадцать лет, - ну
если и врет, то двадцать пять, не больше, - а уже толста.
- Ах нет! - вдруг нежно улыбнувшись, сказал мастер-месяц, - прелесть
какая женщина! Но как относится к этому почтеннейший граф Гвиччиоли?
- Очень философски: требует от Байрона пять тысяч фунтов.
- Что за подлец! Да, ведь, он сам богат!
- Значит, хочет стать еще богаче.
Из камеры размышлений вышел мастер-солнце, уже все объяснивший
Папаригопулосу. Греком интересовались мало: говорили только о Байроне.
Хозяин хижины еще рассказал, что сумасшедший поэт привез из Равенны семь
слуг, пять карет, девять лошадей обезьяну, собак, и еще каких-то петухов.
Встает он в два часа дня, - "когда я приехал, он принимал ванну!" - питается
только овощами, чтобы не пополнеть, но за обедом, - "сам рассказывал!" -
выпивает две бутылки вина.
- Какого? - с сочувственным любопытством спросил мастер-месяц, знавший