"Марк Алданов. Астролог (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

дураком",- ответил, подумав, второй.
Под утро Профессор проснулся и опять услышал доносившийся сверху глухой
слитный гул. Он взглянул на часы и ахнул: двенадцатый час. Молодых людей в
камере не было. Ему очень хотелось пить. Рога
для надевания туфель не было. Пришлось подсовывать под пятку
указательный палец, это было неудобно и больно. Он сразу устал. Бумажник был
цел, кожаная тетрадь по-прежнему лежала под тюфяком. "Что будет, если он еще
не приехал! - подумал Профессор, оправляя воротник, галстук, бороду.-
Все-таки где-нибудь же здесь да моются?.." Он вышел, чувствуя, что голова у
него работает плохо. "Верно, от белладоналя"...
Вдруг дверь позади его с шумом распахнулась. Профессор оглянулся и
остолбенел. Из уборной выходил Фюрер. По привычке Профессор вытянулся,
поднял руку и сорвавшимся голосом закричал: "Heil Hitler!" Впрочем, тут же
почувствовал, что лучше было бы не кричать. Фюрер бросил на него быстрый,
подозрительный взгляд,- в глазах его проскользнул ужас. При свете фонаря
лицо у Гитлера было землисто-желтое, измятое и больное. Он был сгорблен,
одна рука у него отвисла, пальцы тряслись. "Просто узнать нельзя!" - с
удовольствием подумал Профессор, не раз видевший его и вблизи, и издали.
Гитлер немного разогнул спину, тоже поднял руку и, должно быть, хотел
придать себе величественный вид. "Правда, очень трудно принять
величественный вид человеку, выходящему из уборной... Верно, его уборная
испортилась?.. Или это для общения с массами: у Фюрера одна уборная с
обыкновенными людьми!.. Затравленный зверь! Что ж, не все же травить
других",- думал Профессор, с изумленьем глядя вслед Гитлеру. Впереди люди
отшатывались к стене, вытягивались и поднимали руки, но никто приветствия не
выкрикивал.
Перед стойкой кантины выстроилась очередь. Кофе не было. Профессору
сунули в руку бутерброд и кружку пива. Он отошел с ними в угол и прислонился
к стене, чтобы не упасть. "Холодное пиво при камнях строго запрещено. Это
гораздо вреднее, чем коньяк",- подумал он. Но ему мучительно хотелось пить.
Он с наслаждением залпом выпил всю кружку и откусил кусочек хлеба. Вдруг
шагах в двадцати от себя он увидел человека со шрамом! Он пил что-то прямо
из бутылки, запрокинув назад голову. Профессор уронил бутерброд, вскрикнул и
на цыпочках побежал по коридору.
В каморке он повалился на свою койку. Боли у него тотчас усилились.
Через полчаса они стали невыносимы. Он подумал, что у него камень проходит
через канал: врачи говорили, что это может случиться. Стоны его понемногу
перешли в крики. Таких болей он никогда в жизни не испытывал. Хотел было
достать белладональ, но и это было выше его сил.
Старший из молодых людей, зайдя в камеру, изумленно на него взглянул и
спросил, что с ним. Спросил грубо, впрочем, больше потому, что не умел
говорить иначе. "Доктора... Ради Бога, доктора",- прошептал Профессор.
Молодой человек пожал плечами и вышел. В подземном убежище были врачи
Фюрера, беспрестанно дававшие ему какие-то особые, нарочно для него
придуманные снадобья, и почти целый день проводил врач для простых людей.
Минут через двадцать врач для простых людей пришел с молодым человеком,
осмотрел Профессора, и что-то ему впрыснул. "Его бы отсюда убрать.
Куда-нибудь в больницу, что ли? Что ему здесь валяться? Только будет мешать
спать людям, которые целый день работают",- сердито сказал молодой человек.
"Может быть, и автомобиль за ним прислать?" - спросил врач. В убежище теперь