"Марк Алданов. Астролог (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Оба гороскопа будут готовы через неделю. Зайдите ко мне в среду,
опять в сидеральный час Сатурна... В десять часов утра,- пояснил Профессор и
вспомнил, что через неделю он, быть может, уже уедет.- Или, если хотите,
заплатите мне сейчас, а я пошлю вам гороскоп по почте... До востребования,
до востребования,
- Ради Бога... ради Бога, сообщите мне все раньше! - Хорошо, во
вторник.
- Еще раньше, умоляю вас. Неужели нельзя получить гороскоп завтра? Ну,
хоть послезавтра.
- Тогда мне придется работать всю ночь. Я готов для вас и на это, но я
должен буду прибегнуть к помощи одного молодого сиамца, которого я посвятил
в простейшие тайны нашей науки. Он помогает мне в вычислениях. Вы поймете,
однако, что я не могу эксплуатировать его труд. Это будет вам стоить еще
пятьдесят марок. - Я охотно заплачу что надо. Нельзя ли завтра?.. - Нет,
завтра нельзя,- строго сказал Профессор.- Он спорил только для престижа: ему
было совершенно все равно, когда сдать гороскоп.- Знаю, с каким трепетом
люди ждут моих предсказаний. Поверьте, вам нечего волноваться: мне уже почти
ясно, что гороскоп будет благоприятен. Он женится на вас. - Вы думаете? Вы
уверены? - Я почти уверен: почти,- внушительно сказал Профессор.
III.
Четыреста марок были деньги. Однако настроение духа у Профессора
улучшилось лишь на несколько минут. Неприятное ощущение под ложечкой не
проходило. "Настоящее счастье в мире одно: никогда не чувствовать ни одной
точки своего тела. И именно это счастье мы начинаем ценить только тогда,
когда оно исчезает",- подумал Профессор. Он любил философию и в молодости
одолел половину "Критики чистого разума"; только дочитав до 300-й страницы,
решил, что незачем истязать себя: "Я не приват-доцент и не факир". Книг же
вообще прочел довольно много.
Профессор спрятал деньги в потайной ящик письменного стола. Минна
воровала только натурой: таскала сахар, кофе, реже простыни, но денег не
брала. Лучше было, однако, не вводить людей в искушение. В ящике лежало пять
тысяч марок, триста пятьдесят швейцарских франков, десять золотых монет
императорского времени, золотой портсигар, два кольца. Больше у Профессора
ничего не было. Страхового полиса он не имел, так как не верил в прочность
валюты, в банке денег не держал, так как не верил банкам. При виде военного
с пышными усами, с гордо закинутой головой. Профессор, вздохнув, подумал,
что в то счастливое время человека, не верившего банкам, сочли бы
психопатом, а о падении валюты никто и не слышал. "Да, плохо. Все стало
гадко. Пожалуй, еще можно улететь".
Один сановник-клиент, хорошо к нему относившийся и гораздо более
благодушный, чем другие, мог достать ему место на аэроплане. Виза в
Швейцарию у Профессора была готовая: он давно чувствовал, что их дело идет к
концу,- так вошел с годами в роль восточного волшебника, что теперь на
немцев смотрел как бы со стороны, и даже мысленно говорил "они". "Везде в
мире очень многое зависит от успеха, но у них от успеха зависит решительно
все. Они циники и нигилисты, сами того не замечая",- думал Профессор. Тем не
менее, уезжать было тяжело. Он любил Германию, любил Берлин, когда-то такой
уютный, любил свою квартиру, мебель, вещи. "Минна растащит все... И как же
это: уехать навсегда? В политике будто бы ничего не бывает "навсегда". Но
когда человеку под семьдесят лет, то "навсегда" не очень много и значит"...