"Андрей Георгиевич Алдан. Армия обреченных (Труды архива Русской освободительной армии-3) " - читать интересную книгу автора

Кроме того, тайная мысль, что руководство РОА имело негласную связь с
англо-американским кругами, довлела над большинством... А сам генерал
Меандров в своем письме в начале февраля месяца 1946 года, когда он
находился в лагере Ландсгут, писал, что в гибели виновато руководство, не
предпринявшее реальных шагов для завязывания реальных связей с
англо-американскими военными кругами.
Что же касается "доброжелательности" к нам со стороны американских
солдат, то были курьезные и грустные моменты.
При первых встречах с солдатами и офицерами РОА, американские солдаты,
узнав, что мы русские, немедленно расплывались широкой улыбкой. Хлопали по
плечу. "О, Рашен, Рашен", совали в руки сигареты, бисквиты, шоколад и вообще
оказывали всякие знаки внимания. Но как только до их сознания доходило, что
эти "Рашен" т. е. русские, не те русские, о которых они думали, как сразу их
поведение резко изменялось. Они демонстративно повертывались спиной,
перехватывали в руках оружие и, закурив сигарету, равнодушно сплевывали под
ноги нашего солдата или офицера...
Именно в эти первые дни родилась фраза: "американцы пока нас не знают и
не понимают, но как только они поймут, то их отношение к нам изменится". В
последующем эта фраза стала звучать, как ирония и насмешка над самим собою.
Если например, писалось письмо на имя американских властей, то тут
кто-нибудь неизменно произносил иронически: "Ну да, американцы нас не
понимают, а как поймут то..." и т. д. В лагере Ландау, летом 1945 года,
дневной рацион питания был исключительно голодным. Иногда в расписании на
обед значилось 5 гр. гороха на человека и 50 гр. хлеба на сутки (и ничего
больше). И вот солдат, мешая воду в котелке, а эта вода именовалась супом,
подсчитывал, сколько горошин попало ему в котелок. "Ура, - кричал он, -
сегодня у меня в котелке 12 горошин, а вчера было только семь. Это значит,
что американцы нас, наконец-то, начинают понимать. Завтра будет наверное 15
или 18 горошин".
В отношении взглядов на РОА со стороны американских офицеров, были
более серьезные симптомы. В лагере Кладен, помимо полковника Хендфорда, нас
часто посещал офицер связи от 104-го полка лейтенант Кларк. С Кларком, как и
со всеми американцами, неизменно заводились разговоры: что такое РОА? За что
она борется? Какие ее идеи? и т. д. Однажды с м-ром Кларком приехали еще три
американских офицера. Как обычно, завязалась беседа. Эти офицеры специально
и приехали для этой цели. В конце беседы мистер Кларк от своего имени и от
имени присутствующих офицеров заявил: "Я и мои коллеги", - говорил Кларк, -
"являемся представителями интеллигентных американских кругов[2] Мы многое
понимаем, чего не понимают, так называемые "средние" американцы, как принято
говорить в Европе. Мы сочувствуем вам и при всем нашем добром желании понять
вас, мы все же вас не понимаем и не поймем никогда. Мы понимаем, что вы
противники существующего ныне в России политического строя, мы признаем за
вами право борьбы за изменение этого строя, более того мы, быть может,
одобряем вашу борьбу, но мы не понимаем и никогда не поймам, почему вы,
русские люди, пошли против своей страны в то время, когда она вела неравную
борьбу против внешнего врага? Все ваши доказательства и разъяснения, мы
принимаем и согласны, что у вас не было иного выхода, что вы желали
выступить как "третья сила", но все же, в этом случае, вы не имели права
пойти против своих и в этом смысле ваши разъяснения звучат для нас
неубедительно. Вы могли бороться до войны, должны были бороться после войны,