"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

противника... Все это свидетельствовало о хорошо организованных и активных
боевых действиях.
- Объясните, товарищ капитан, - спросил я, - с какой стати вы сидите
в болоте? В трехстах метрах позади вас твердая почва. Линия обороны была
бы там намного удобнее и надежнее. Там можно организовать оборону с
меньшими потерями.
- Так точно, - ответил Федотов. - Но твердая почва находится и
впереди нас. Нам удобнее и надежнее, - Федотов подчеркнул эти слова, -
двигаться вперед, а не назад... Назад рота не отступит ни шагу, -
решительно заявил он и после паузы добавил, явно сводя со мной счеты: -
Если, конечно, не будет приказа от вышестоящего начальства.
- Что же, похвальная решимость, - процедил я сквозь зубы. - Однако
согласитесь, что такой мелкий окоп, при таком жидком бруствере, - это не
дело.
- Бруствер дополнительно укреплен, - сказал Федотов.
Возможно, не всякий обратил бы внимание на еле заметное дрожание
голоса, каким были сказаны эти слова, на мимолетный отвод глаз куда-то в
сторону. Но я был стреляный воробей и умел улавливать момент, когда между
сказанным и подуманным образуется зазор.
"Что-то здесь не так, - подумал я. - А вот что именно? Видимо, просто
врет. Чем здесь можно укрепить бруствер? Ни песка, ни леса нет
поблизости".
Уводить разговор в сторону от цели моей инспекции больше не было
смысла. Пора было без обиняков поставить Федотову прямые вопросы.
- Проводите меня в вашу землянку, - сказал я.
Федотов, не ответив, повернулся и двинулся по траншее. За ее изломом
начинался неглубокий ход сообщения, который вел в тыл, к твердой земле,
где находилось несколько замеченных мною раньше землянок. Мы спустились в
одну из них. В землянке на столе, покрытом плащ-палаткой, стоял фонарь
"летучая мышь". У входа сидел телефонист. Перед ним на табуретке стоял
зеленый ящик полевого телефона. Койка командира роты была, так же как и
стол, покрыта плащ-палаткой.
При нашем появлении телефонист вскочил и доложил, что за время
отсутствия командира роты его никто не вызывал.
Я сел и предложил сесть Федотову.
- Отошлите связиста, - сказал я, - и прикажите прислать сюда
политрука роты.
- Переселись, Луньков, - сказал Федотов тихим, не то усталым, не то
безразличным голосом.
Боец вышел, унося под мышкой свой зеленый ящик.
- Политрук прибыть не может, товарищ подполковник. Он находится на
посту в боевом охранении.
- Так подмените его. Тем более что в боевом охранении политруку
находиться не полагается.
- Ни подменить, ни вызвать его я не смогу. - В голосе Федотова
зазвучали прежние упрямые нотки. Я подумал, что он не хочет, чтобы
политрук присутствовал при нашей беседе. "Уж не намерен ли он чем-нибудь
"купить" меня? - мелькнула вдруг мысль. - Ну, что ж, посмотрим".
- Попрошу вас, товарищ капитан, ответить на мои вопросы. - Я вынул из
полевой сумки блокнот и вечное перо. - Возможно, вам придется иметь дело