"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

например. Всех, кто имел такие часы, я считал жуликами.
Ходили мои часы неплохо. По положению часовой стрелки я определил,
что дело идет к трем. Бой впереди все разгорался. Меня начало охватывать
беспокойство за Андрея. Скорее бы он вернулся. А вдруг он не вернется?
Вдруг гитлеровцы обнаружат его и убьют?! Он ведь совсем один. Нет уж, не
так это просто - убить такого человека, как Шведов! А что, если Андрей
найдет лазейку в расположении немцев и проберется или пробьется к нашим в
Стрельну, оставив меня здесь? На что я ему нужен, в конце концов? Нет, и
этого тоже не может быть. Шведов не такой человек, чтобы бросить товарища.
Так я уговаривал себя снова и снова. С каждой минутой мне становилось
все страшнее. Раньше я думал, что страшно бывает только в темноте. А
сейчас мне страшно оттого, что так светло, что так ярко светит солнце. А
впрочем, страшно даже не от этого, а оттого, что я один. Вот вернется
Андрей, и все сразу снова будет хорошо. Скорее бы!
Но само собой, я не только ждал. Я вел наблюдение. Осторожно,
стараясь как можно меньше показываться из кювета, я оборудовал на его
кромке небольшой пригорок из дерна, камушков и листьев. Он скрывал мою
каску, когда я приподнимал голову, чтобы смотреть влево, в сторону
небольшого редкого леска, находившегося от меня метрах в двухстах. Именно
оттуда, думал я, могут появиться немцы. Смотрел я в ту сторону почти
неотрывно, хотя именно туда смотреть было как-то неприятно. Другое дело,
когда оглянешься на Кронштадт или тем более на Ленинград. Исаакиевский
собор виден еле-еле. Купол его не золотой, каким был всегда, а серый,
почти слитый с дымкой, покрывающей город. Там, далеко отсюда и совсем
недалеко от собора, - мама. Фашисты, которые сидят под Лиговом и под
Пулковом, ближе к нашему дому, чем я... Неужели все это происходит в самом
деле?
Но вот и Андрей. Я увидел его, когда он сполз в кювет невдалеке от
меня.
- Ну что, Саня, натерпелся страху один-то? - спросил он.
- Да нет, с чего бы. Тихо. Светло. Солнышко светит.
- Собирайся, пошли.
- Куда?
- Назад пойдем. В Стрельну не пройти. По крайней мере, днем...
Гитлеровцев пока не больше батальона. Артиллерии нет совсем. Танков тоже.
Значит, будут наращивать силы. Надо передать эти данные командованию. Если
из нас ты один уцелеешь, все так и передай, как я тебе сказал. Понял?
- Понял. Только я уверен, что вы, Андрей...
- Ладно. Без антимоний. Война есть война... Вперед.
И мы пошли назад.
Шли опять по кювету, низко пригнувшись. Шведов впереди, я за ним.
Перед изгибом дороги, за которым терялась видимость, Андрей лег на дно
кювета и знаком приказал лечь мне. До поворота мы ползли по-пластунски.
Осторожность Андрея на этот раз показалась мне излишней. Мы ведь недавно
спокойно прошли по этой самой дороге.
За изгибом дороги ничего не обнаружилось. Ни живой души. Тихо. Если,
конечно, не считать далеких залпов и мирного жужжания всякой живности. Все
так же привычно, по-дачному пахло нагретым железом рельсов. А вот впереди
и наш старый знакомый - последний трамвайный поезд, который мы миновали,
когда двигались к Стрельне. Я поравнялся с Андреем и уже хотел было