"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

- Андрей, это считается бой?
- Считается, Саня, считается. Только целься хорошо. Не торопись.
Чтобы наверняка.
Гитлеровцы не заставили себя долго ждать. С моей, левой стороны
показались двое. Они вскочили в кювет значительно левее трамвая.
С другой стороны трамвая, из-за первого вагона, два других немца
выбежали на поле. Один из них держал у живота автомат, другой прижимал,
точно ребенка, к груди что-то вроде ружья, но гораздо более массивное.
"Ручной пулемет!" - сообразил я.
По тому, как шли и осматривались эти двое, было ясно, что они нас не
видят. Шведов полулежал вдоль канавы и наблюдал за фрицами.
- Стреляйте, - зашептал я ему. - У них пулемет!
- Хороша машина! Пусть они мне его поближе поднесут. Только бы на
тех, что слева, мне не отвлекаться. Смотри, не оплошай.
"Шведов, конечно, голова! - подумал я. - Он ухлопает этих фрицев,
когда они доставят пулемет к нашей канаве. Пулемет станет нашим, и тогда
немцы у дороги и в трамвае, сколько бы их там ни было, могут сдаваться!..
А если так не получится? Будет худо! Совсем худо. Нет, это наш пулемет! Он
должен быть нашим. Во что бы то ни стало! Я, правда, не умею с ним
обращаться. Но Андрей-то уж сумеет".
Шведов вдруг встал на колено и прицелился. Стеганул выстрел. Немец,
сопровождавший пулеметчика, остановился, удивленно посмотрел в нашу
сторону и упал, подогнув колени.
Тотчас слева, из кювета, дружно застрочили автоматы. Я уже не смотрел
вправо и не видел, что делал фашист, который шел с пулеметом. Я только
слышал, что Андрей выстрелил еще раз и еще. Потом он выругался не то в
адрес "своего" фрица, не то в свой собственный. Из этого я понял, что в
пулеметчика он не попал. Как бы в подтверждение этой догадки, справа
застучал пулемет. Очередь ударила в бугор и срезала его верхушку. Мы
распластались по дну канавы.
- Дай мне пистолет, - приказал Шведов.
Он пополз вправо. Пулеметчик лежал возле канавы лицом к нам. Вот бы
сдернуть его вниз! Только бы он не заметил раньше времени, что Андрей к
нему подбирается. Пожалуй, заметит. Тогда Андрей погиб! И я, конечно,
тоже...
Гитлеровцы, что были левее трамвая, выскочили на поле и побежали к
буграм. Я положил винтовку на край канавы, прицелился и нажал на спуск.
Приклад ударил в плечо. Немцы продолжали бежать. Десятизарядка не
требовала взведения затвора после каждого выстрела. Я стал часто нажимать
на спуск. Ни в одного из фашистов я не попал. Заколдованы они, что ли?
Почему я так мажу? Надо целиться спокойнее. Вот мушка уставилась в зеленое
брюхо гитлеровца. Она подпрыгивает вверх-вниз. Или, может быть, это
подскакивает светлая пряжка на его поясе? Не должна прыгать мушка. В
первый раз в жизни мне приходилось целиться в человека. Я должен его
убить. Должен! Потому что это - фашист... Надо целить выше пряжки, чтобы
пуля не срикошетировала... Я должен его убить, чтобы помочь Андрею... Надо
на мгновение затаить дыхание. Ну вот, сейчас. Теперь я не промахнусь.
Стреляю. Фашист раскинул руки, сделал несколько шагов и грохнулся грудью
на свой автомат. А второй побежал еще быстрее. Я, почти не целясь, нажал
на спуск. Выстрела не последовало. Я расстрелял все десять патронов.