"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

Будяков ложится возле меня и стреляет, стреляет...
Я сижу спиной к дереву и с открытыми глазами вижу удивительный сон.
Я вижу малиновое небо над Ленинградом. На фоне зарева над гребнем
высоты со стороны шоссе вырастают силуэты людей в кепках и ватниках, с
винтовками в руках. Я их узнаю: это рабочие ребята, устанавливавшие внизу
за дорогой броневые колпаки. Они с ходу бегут в атаку, громко кричат.
Мне чудится натужный вой мотора на дороге и знакомые настойчивые
сигналы... Вот оно что: это возвратилась машина Рахимбекова. Обогнув
сарай, полуторка поднимается в сад. Из ее кузова выпрыгивают
красноармейцы, на землю спускают какие-то большие и тяжелые предметы.
Может быть, минометы?
Бой за моей спиной становится все глуше. Кто-то трогает меня за
плечо, тихонько покачивает, будит...
Вокруг стало светло: ярким факелом горит полуторка.
Я вижу возле своего лица лицо Андрея.
- Саня, - говорит он. - Саня, очнись...
На глазах Андрея слезы. Разве может такое быть? Значит, я все еще не
проснулся. До чего же нелепый сон!
- Надо держаться, Саня! Надо держаться, - говорит Андрей. - Приказа
умирать не было!
Движением век я отвечаю ему: "Понял! Я понял, Андрей... Я
постараюсь..."
Подходят два паренька в кепках, в ватниках, с повязками санитаров.
Меня кладут на носилки. Сейчас унесут. Я сжимаю, как могу, руку Андрея и
спрашиваю его глазами:
- А ты теперь куда, Андрей?
Он понимает мой вопрос.
- Туда, Саня, туда. - Шведов показывает рукой в сторону удаляющегося
боя.


ЧЕЛОВЕК С ЧАСАМИ

Февраль сорок второго. Самое лютое время блокады. Часть, в которой
служил старший лейтенант Капитонов, стояла под Пулковом. В тот день его
отпустили домой проведать мать и сестру, от которых давно не было
известий.
Капитонов шел пешком по Международному проспекту и не узнавал
Ленинград: по свету - над городом был яркий день, а по безмолвию -
глубокая ночь.
Заледеневшими, безжизненными скалами стоят дома. По пустынным улицам
метет поземка. Снегом занесены подворотни и подъезды. Кривые стежки
пересекают мостовые, тянутся по панелям. Вдоль домов медленно
передвигаются редкие пешеходы. Человеческой речи не слышно. Обессилевшие
люди оседают на снег и не просят о помощи. Мало у кого хватает сил поднять
упавшего.
Несколько раз останавливался он возле пожаров. Дома не полыхали, а
подолгу тлели и чадили, как сырые головешки. Их и не пытались гасить. Нет
воды. Да и не проехать по улицам пожарным машинам.
Капитонов был потрясен увиденным. Разумом он понимал, что живы