"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

роты резко обернулся. Он хотел возвратиться и сделать солдатам внушение,
но не успел.
- Расходись, ребята, - обедать пора, - сказал старший лейтенант.
Строй тут же рассыпался. Капитан Зуев пожал плечами и пошел дальше.
Вскоре на заснеженной полянке возле полевой кухни бойцы с котелками в
руках уселись в круг кто на чем - на пустых ящиках из-под снарядов, на
поленьях, а кто и прямо на снег. В середине на толстой чурке восседал
старший лейтенант Шнитов. Усердно выгребая щи из котелка, он рассказывал,
как получил свое назначение.
- Между прочим, я в вашу роту случайно попал. Собирались к вам
совершенно другого товарища направить...
- А мы так и думали! - выкрикнул сержант Кирюк. В голосе его явно
звучала ирония. - Построже кого-нибудь!
- Который знает, где раки зимуют! - раздались голоса.
- Вроде Ивана Грозного! - подытожил ефрейтор Нонин. До войны он
учился на историческом факультете и по всякому поводу приплетал к
разговору исторические события или имена. Его слова вызвали дружный взрыв
смеха. Засмеялся и старший лейтенант Шнитов.
- Именно такого товарища к вам и собирались прислать. Потом уж так
вышло, что меня направили.
- Як же таке могло получиться? - с недоверием, словно ожидая подвоха,
спросил дюжий Охрименко. - Це дило треба розжуваты.
Недоумение, вызванное появлением этого улыбчивого замполита, было
совсем не случайным. Для того чтобы стали понятны его причины, надо
рассказать о событиях, предшествующих этому назначению.
Дивизия, в которую входила рота, занимала оборону левее Пулковских
высот. Перед участком ее обороны лежало широкое, заснеженное поле,
перегороженное рядами кольев с колючей проволокой. "Колючка" тянулась и
вправо и влево насколько хватало глаз. На другом краю поля, зарывшись в
землю, сидели немцы. Зимние дни мало чем отличались один от другого. И
рота, о которой идет речь, ничем не выделялась ни в полку, ни в дивизии.
Держала оборону, отбивала атаки... Но вот, с начала зимы сорок третьего
года, рота попала в полосу невезения. Такое на фронте случалось с
некоторыми подразделениями. Произойдет какое-нибудь ЧП, пусть даже
незначительное, - и пойдут, и пойдут неприятности одна за другой.
Началось с того, что во время хождения 1-го стрелкового взвода
лейтенанта Зипунова в городскую баню боец Ямкин самовольно отправился
навестить свою семью, жившую неподалеку. Боец был наказан. Случай этот
попал в дивизионную газету. На роту легло пятно.
Вскоре после этого ефрейтор Нонин, посланный на краткосрочные
стрелково-пулеметные курсы в дивизию, был в тот же день отчислен и
отправлен обратно в роту. На встрече курсантов с начальником политотдела
он вступил с полковником в пререкания из-за даты Ледового побоища,
устроенного Александром Невским ливонским рыцарям. Начал ломать копья
из-за сущего пустяка - из-за каких-то двух лет исторической хронологии.
Если бы на этих мелочах и остановилась вереница неприятностей,
посыпавшихся на 2-ю роту, не о чем было бы и говорить! К сожалению, все
это были только "цветочки". Потом грянула настоящая беда.
Четыре бойца из 2-го взвода, несмотря на неоднократные разъяснения
начхима дивизии, врачей и непосредственных командиров, выпили жидкость из