"Рюноскэ Акутагава. Повесть об отплате за добро" - читать интересную книгу автора

затем тишина показывали, что человек благополучно перелез и спрыгнул
где-то по ту сторону: Но тот, кого он оттолкнул, не стал гнаться за ним,
а, стряхивая с себя снег, спокойно подошел ко мне.
- Это я, Амакава Дзиннай.
Пораженный изумлением, я уставился на Дзинная. На нем, как и в ту ночь,
был иноземный капюшон и ряса.
- Ну и шум подняли! Еще счастье, что от этой драки никто в доме не
проснулся.
Входя в комнату, Дзиннай усмехнулся.
- Пустяки! Как раз, когда я пробирался в дом, кто-то пытался забраться
сюда под пол. Ну, я его попридержал, хотел было посмотреть, кто это такой,
да он убежал.
Так как я все еще беспокоился, то спросил, не был ли это караульный. Но
Дзиннай сказал, что это вовсе не караульный, а верней всего - вор. Вор
хотел поймать вора - может ли быть что-нибудь более удивительное? Теперь
уже на моих губах мелькнула усмешка. Как бы то ни было, пока я не знал,
чем кончилась попытка достать деньги, на сердце у меня было тревожно. Но
прежде чем я успел раскрыть рот, Дзиннай, словно читая у меня в душе,
медленно развязал пояс и выложил перед очагом свертки с деньгами.
- Будьте спокойны. Шесть тысяч кан добыты. Собственно, большую часть я
достал уже вчера, но около двухсот кан не хватало, поэтому я принес их
только сегодня. Вот, примите свертки. А деньги, собранные ко вчерашнему
дню, я потихоньку от вас обоих спрятал здесь же, под полом чайной комнаты.
Вероятно, давешний вор пронюхал про эти деньги.
Я слушал его слова, как во сне. Принять деньги от вора - я и без вас
знаю, что это дело не из хороших. Однако, пока я был на грани уверенности
и сомнения в том, удастся ли достать деньги, я не думал, хорошо это или
дурно, да и теперь не мог так легко отказаться. Ведь если бы я отказался,
то не только мне, но и всей моей семье оставалось одно - идти на улицу.
Прошу вас, будьте снисходительны к такому моему положению. Смиренно
коснувшись руками пола, я склонился перед Дзиннаем и, не произнося ни
слова, заплакал.
С тех пор я два года ничего не слыхал о Дзиннае. Но так как я избежал
разорения и проводил свои дни в благополучии только благодаря Дзиннаю, то
тайком от людей я всегда возносил святой матери Марии-сама молитвы о
счастье этого человека. И что же? На днях пошла по городу молва о том, что
Амакава Дзиннай схвачен и что у моста Модорибаси выставлена на позор его
голова! Я ужаснулся. Украдкой проливал слезы. Но как подумаешь, что это
расплата за все содеянное им зло, - что тут делать! Скорее странно, что
небесная кара постигла его лишь теперь. Все же мне хотелось в отплату за
добро, хотя бы втайне, совершить поминовение. С этой мыслью я сегодня, не
взяв никого с собой, поспешно пошел к Модорибаси посмотреть на
выставленную на позор голову.
Когда я дошел до моста, там, где была выставлена голова, уже толпился
народ. Доска из некрашеного дерева с перечнем преступлений казненного,
стражники, охраняющие его голову, - все было как обычно. Но голова,
насаженная на три свежих бамбуковых ствола, скрепленных между собой, эта
страшная, залитая кровью голова, - о, что же это такое? В давке среди
шумной толпы, увидев эту мертвенно-бледную голову, я окаменел. Эта
голова... была не его! Это не была голова Амакава Дзинная. Эти густые