"Акутагава Рюноскэ. Завещание" - читать интересную книгу автора

гораздо больше мучений, чем повесившись. Смерть под колесами поезда внушает
мне такое же неприятие, о котором я уже говорил. Застрелиться или зарезать
себя мне тоже не удастся, поскольку у меня дрожат руки. Безобразным будет
зрелище, если я брошусь с крыши многоэтажного здания. Исходя из всего этого,
я решил умереть, воспользовавшись снотворным. Умереть таким способом
мучительнее, чем повеситься. Но зато не вызывает того отвращения, как
повешение, и, кроме того, не несет опасности, что меня вернут к жизни; в
этом преимущество такого метода. Правда, достать снотворное будет делом не
таким уж простым. Но, приняв твердое решение покончить с собой, я постараюсь
использовать все доступные мне возможности, чтобы достать его. И
одновременно постараюсь приобрести как можно больше сведений по
токсикологии.

Следующее, что я продумал, - это место, где покончу с собой. Моя семья
после моей смерти должна вступить во владение завещанным мной имуществом.
Мое имущество: сто цубо земли, дом, авторские права, капитал, составляющий
две тысячи иен, и это все. Я тревожился, как бы из-за самоубийства мой дом
не стал пользоваться дурной славой. И позавидовал буржуям, у которых уж
один-то загородный дом всегда есть. Мои слова, наверное, удивят тебя. Да я и
сам удивлен, что мне пришло такое в голову. Мне эти мысли были неприятны. Да
иначе и быть не могло. Я хочу покончить с собой так, чтобы, по возможности,
никто, кроме семьи, не видел моего трупа.

Однако, даже выбрав способ самоубийства, я все еще наполовину был
привязан к жизни. Поэтому потребовался трамплин. (Я не считаю самоубийство
грехом, в чем убеждены рыжеволосые. Известно, что Сакья-Муни в одной из
своих проповедей одобрил самоубийство своего ученика. Его сервильные
последователи снабдили одобрение словами: в случае "неизбежности". Но
сторонние наблюдатели, говоря о "неизбежности", никогда не оказывались в
чрезвычайных, невероятных обстоятельствах, вынуждающих принять трагическое
решение умереть. Каждый кончает с собой только в случае "неизбежности", как
он его понимает. Люди, решительно совершавшие в прошлом самоубийство, должны
были в первую очередь обладать мужеством.) Таким трамплином, как правило,
служит женщина. Клейст перед самоубийством много раз приглашал своего друга
(мужчину) в попутчики. И Расин хотел утопиться в Сене вместе с Мольером и
Буало. Но, как это ни прискорбно, я таких друзей не имею. Правда, одна моя
знакомая захотела умереть вместе со мной. Наоборот, став с годами
сентиментальным, я хотел в первую очередь сделать так, чтобы не причинять
лишних страданий своей жене. Кроме того, я знал, что совершить самоубийство
одному легче, чем вдвоем. В этом есть к тому же свое удобство, можно
свободно выбрать время самоубийства.

И последнее. Я постарался сделать все, чтобы никто из семьи не
догадался, что я замышляю покончить с собой. После многомесячной подготовки
я наконец обрел уверенность. (Я вдаюсь в подобные мелочи потому, что пишу не
только для тех, кто питает ко мне дружеское расположение. Я бы не хотел быть
виновником того, чтобы кого-то привлекли к ответственности по закону о
пособничестве в совершении самоубийства. Должен заметить, что на свете нет
более комичного названия преступления. Если буквально применять этот закон,
количество преступников возрастет неимоверно. Даже если аптекари, продавцы