"Рюноскэ Акутагава. Маска Хеттоко" - читать интересную книгу автора

Ёситё священные танцы были в большом ходу. Но, конечно, хвастаться своим
искусством ему не приходится. Грубо говоря - танцы его какие-то
сумасшедшие, выражаясь мягче - они немногим приятнее, чем движения актеров
Кабуки. Однако он и сам, видно, это осознает и в трезвом виде даже не
упоминает о священных танцах. "Ямамура-сан! Изобрази-ка что-нибудь!" -
говорят ему, но он уклоняется, сводя все к шутке. И все же, стоит ему
приложиться к божественному напитку, как он тотчас повязывает голову
полотенцем, изображает звуки флейты и барабана, становится в позу и
подергивает плечами, охваченный желанием танцевать в маске свои шутовские
танцы. А стоит ему начать, как он увлекается и уже не может остановиться.
При этом он не слушает ни сямисэна, ни песни.
Уже два раза под пагубным действием вина он падал и терял сознание,
как при апоплексии. В первый раз это случилось в бане, когда он обливался
горячей водой и вдруг упал на цементную раковину. Тогда он только ушиб
поясницу и уже через десять минут пришел в себя. Во второй раз он упал
дома, в амбаре. Позвали врача, и на этот раз, чтобы привести его в
чувство, потребовалось уже полчаса. При этом каждый раз ему запрещают
пить, и он самым похвальным образом решает, что ему не придется больше
краснеть за себя, но решение это выполняется лишь в первое время, и,
начиная с "одного стаканчика", он постепенно увеличивает дозу, и не
проходит и полмесяца, как он незаметно возвращается к старому. Однако он
спокоен, и все завершается его самодовольным заявлением: "Если я не пью,
так мне, наоборот, еще хуже".


Но пьет Хэйкити не только из физической потребности, хотя сам он так
говорит. Он не может бросить пить и по психологическим причинам. Ведь
только выпив, он смелеет и не смущается ничьим присутствием. Хочется ему
танцевать - танцует, хочется спать - спит. Никто не может упрекнуть его. А
для Хэйкити это важнее всего. Почему важнее? Он и сам не понимает.
Он знает только, что, когда выпьет, становится другим человеком.
Натанцуется, бывало, а как протрезвеет и скажут ему: "Ну и набрался же ты
вчера", - он, конечно, ужасно смущается и привычно врет: "Я как выпью, так
уж ничего не соображаю. Утром встал и не помню, что вчера делал. Как во
сне". На самом деле он отлично помнит, что танцевал и что заснул. И трудно
себе представить, что тот Хэйкити, который остался у него в памяти, и
Хэйкити сегодняшний - один и тот же человек. Какой же из них настоящий -
он и сам толком не понимает. Напивается он изредка, обычно бывает трезв.
Выходит, трезвый Хэйкити - он и есть настоящий, но, как это ни странно,
сам Хэйкити не может поручиться ни за то, ни за другое. Ведь то, чего он
потом стыдится, почти всегда совершается в пьяном виде. Танцы - это бы еще
ладно. Но он играет в цветочные карты. Спит с продажными женщинами.
Словом, делает такое, о чем и не напишешь. Никто не станет утверждать,
будто в подобных делах и выражается его истинное "я". У бога Януса два
лица, и никому не ведомо, какое из них настоящее. Так и с Хэйкити.
Я уже сказал, что Хэйкити трезвый и Хэйкити пьяный - два совершенно
различных человека. Мало кто лжет в трезвом виде, как Хэйкити. Иногда он и
сам это понимает. Но это вовсе не значит, что он лжет с каким-то расчетом.
Лжет он почти бессознательно. И хотя солгав, тут же замечает это, но пока
он говорит, у него совсем нет времени подумать о последствиях.