"Рюноскэ Акутагава. Маска Хеттоко" - читать интересную книгу автораЁситё священные танцы были в большом ходу. Но, конечно, хвастаться своим
искусством ему не приходится. Грубо говоря - танцы его какие-то сумасшедшие, выражаясь мягче - они немногим приятнее, чем движения актеров Кабуки. Однако он и сам, видно, это осознает и в трезвом виде даже не упоминает о священных танцах. "Ямамура-сан! Изобрази-ка что-нибудь!" - говорят ему, но он уклоняется, сводя все к шутке. И все же, стоит ему приложиться к божественному напитку, как он тотчас повязывает голову полотенцем, изображает звуки флейты и барабана, становится в позу и подергивает плечами, охваченный желанием танцевать в маске свои шутовские танцы. А стоит ему начать, как он увлекается и уже не может остановиться. При этом он не слушает ни сямисэна, ни песни. Уже два раза под пагубным действием вина он падал и терял сознание, как при апоплексии. В первый раз это случилось в бане, когда он обливался горячей водой и вдруг упал на цементную раковину. Тогда он только ушиб поясницу и уже через десять минут пришел в себя. Во второй раз он упал дома, в амбаре. Позвали врача, и на этот раз, чтобы привести его в чувство, потребовалось уже полчаса. При этом каждый раз ему запрещают пить, и он самым похвальным образом решает, что ему не придется больше краснеть за себя, но решение это выполняется лишь в первое время, и, начиная с "одного стаканчика", он постепенно увеличивает дозу, и не проходит и полмесяца, как он незаметно возвращается к старому. Однако он спокоен, и все завершается его самодовольным заявлением: "Если я не пью, так мне, наоборот, еще хуже". говорит. Он не может бросить пить и по психологическим причинам. Ведь только выпив, он смелеет и не смущается ничьим присутствием. Хочется ему танцевать - танцует, хочется спать - спит. Никто не может упрекнуть его. А для Хэйкити это важнее всего. Почему важнее? Он и сам не понимает. Он знает только, что, когда выпьет, становится другим человеком. Натанцуется, бывало, а как протрезвеет и скажут ему: "Ну и набрался же ты вчера", - он, конечно, ужасно смущается и привычно врет: "Я как выпью, так уж ничего не соображаю. Утром встал и не помню, что вчера делал. Как во сне". На самом деле он отлично помнит, что танцевал и что заснул. И трудно себе представить, что тот Хэйкити, который остался у него в памяти, и Хэйкити сегодняшний - один и тот же человек. Какой же из них настоящий - он и сам толком не понимает. Напивается он изредка, обычно бывает трезв. Выходит, трезвый Хэйкити - он и есть настоящий, но, как это ни странно, сам Хэйкити не может поручиться ни за то, ни за другое. Ведь то, чего он потом стыдится, почти всегда совершается в пьяном виде. Танцы - это бы еще ладно. Но он играет в цветочные карты. Спит с продажными женщинами. Словом, делает такое, о чем и не напишешь. Никто не станет утверждать, будто в подобных делах и выражается его истинное "я". У бога Януса два лица, и никому не ведомо, какое из них настоящее. Так и с Хэйкити. Я уже сказал, что Хэйкити трезвый и Хэйкити пьяный - два совершенно различных человека. Мало кто лжет в трезвом виде, как Хэйкити. Иногда он и сам это понимает. Но это вовсе не значит, что он лжет с каким-то расчетом. Лжет он почти бессознательно. И хотя солгав, тут же замечает это, но пока он говорит, у него совсем нет времени подумать о последствиях. |
|
|