"Фома Аквинский. О единстве интеллекта против аверроистов (глава 1)" - читать интересную книгу автора

отвечает на вопрос, поставленный выше. Выше же спрашивалось, отделяема ли
одна часть души от другой части только в уме или же также и пространственно.
Оставив открытым вопрос об интеллекте, о чем ему еще ничего не удалось
определить, и так оставляя открытой эту часть вопроса, [Аристотель] ясно
говорит о других частях души, что они неотделяемы пространственно, но по
смыслу они другие.

10. Итак, раз установив, что душа определяется вегетативной,
чувственной, интеллектуальной [способностями] и движением, он намеревается
показать далее, что во всех этих частях душа соединяется с телом не в том
смысле, в котором моряк соединяется с кораблем, но как форма. Итак, здесь он
собирается определить, что есть душа в общем, потому что выше это было
обрисовано фигурально. Это он доказывает посредством действий (operationes)
души так: ведь ясно, что то, посредством чего в первую очередь нечто
действует, есть форма деятеля. Так, например, говорят, что мы познаем душой
и познаем при помощи знания, но [познание] при помощи знания первичнее, чем
[познание] душой, поскольку мы можем познавать душой только в той мере, в
какой она обладает знанием. И сходным образом говорят, что мы здоровы, и
благодаря здоровью, и благодаря телу, но в первую очередь благодаря
здоровью. Таким образом, очевидно, что знание есть форма души, а здоровье -
тела.

11. Отсюда он следует далее: "Душа есть то, благодаря чему мы прежде
всего живем", говорит он в отношении вегетативной [способности], "благодаря
чему мы ощущаем", - об ощущающей [способности] и "благодаря чему мы
движемся", - о [способности] движения, "и благодаря чему мы мыслим", - об
интеллектуальной [способности]. И он заключает: "Так что при всех
обстоятельствах она будет неким смыслом и формой, а не материей или
субъектом" [19]. Следовательно, ясно - то, что было сказано выше, а именно,
что душа это акт физического тела - это он заключает не только по отношению
к [способностям] ощущающей, движущей, вегетативной, но и по отношению к
интеллектуальной. Следовательно, мнение Аристотеля было таково, что то,
благодаря чему мы мыслим, есть форма физического тела. А чтобы никто не смог
сказать: он не говорит здесь, что то, благодаря чему мы мыслим, есть
интеллект в возможности, но что-то иное, - то это явно исключается тем, что
говорит Аристотель в 3-ей книге "О душе", ведя речь о возможностном
интеллекте: "Я подразумеваю под интеллектом то, посредством чего душа
размышляет и постигает" [20].

12. Но прежде чем мы перейдем к словам Аристотеля из 3-ей [книги] "О
душе", остановимся еще на том, что говорится во 2-ой [книге] "О душе", для
того, чтобы в результате сопоставления его слов друг с другом стало
очевидно, каково у него мнение (sententia) о душе. Ведь поскольку он дал
душе определение в общем, то он начинает с разделения между ее способностями
(potentia) говоря, что способности (potentias) души суть "ветегативная,
[способность] ощущения, стремления, пространственного движения,
размышления". И то, что [способность] размышления - это интеллект, вытекает
из того, что он добавляет далее, объясняя разделение [животных]: "...иным
также [присуща способность] размышления и интеллект как, например, людям"
[21]. Следовательно, он полагает, что интеллект - это потенция (potentia)