"Евгений Акуленко. Иммунопрофицит " - читать интересную книгу автора

приваливалась на спущенное колесо.
- Журчат ручьи, - еле слышно насвистывала фигура на лестничной клетке,
избрав объектом прицеливания коврик у какой-нибудь двери.
Это чтобы запах аммиака подольше будоражил обоняние жильцов.
Крадучись, мститель миру возвращался по адресу прописки и засыпал сном
младенца. Впрочем, умиротворение продолжалось недолго. А именно, до утра.
Иногда Лепетко озарял робкий лучик надежды, вдруг не заразился он, ведь
результаты анализов еще неизвестны.
Но Лепетко гнал от себя напрасные терзания, мрачно готовясь принять
неизбежное. На ум приходили слова покойной бабушки, мол, это на западе,
бывает - лечат от одной болезни, а пациент умирает от другой. А у нас, от
чего лечат, от того и умирают! И от мыслей этих Лепетко поливал коврики
вдвое интенсивней.
Однажды в квартиру позвонили. На пороге стоял милицейский патруль в
составе двух сержантов. Лепетко, как и любой гражданин, имеющий проблемы с
законом, подсознательно готовился к визиту правоохранительных органов. Но
сейчас он растерялся, заготовленные слова вылетели из памяти. К тому же,
сержанты с последствиями ночного дежурства боролись проверенным еще в
училище способом. Чтобы перебить перегар, они сгрызли на двоих головку
чесноку, а чтобы перебить чеснок - покурили 'Приму'.
Лепетко отшатнулся, будто на него брызнули из газового баллончика. Этот
маневр сержанты расценили, как попытку к бегству и быстренько Лепетко
оприходовали в задний отсек уазика, попутно еще насовав по почкам. Не то,
чтобы для вящей податливости задержанного, а, скорее, так, по инерции.
'Как на меня вышли?', лихорадочно соображал Лепетко, 'Неужели по
анализу мочи?'
Помещение объемом с чемодан пришлось делить с невидимым, но вполне
осязаемым сокамерником. И обоняемым. Утешало одно, в милицейском училище тот
не учился и, значит, про чеснок, не знал.
- За шо тебя, братан? - хрипло поинтересовался сокамерник.
- Да, по мокрому делу, - отмахнулся Лепетко.
'Пойду в отказ', решил он, 'Скажу, шел в гости, случился энурез!..'
Но энурез у Лепетко едва не случился, когда его выгрузили у входа в
здание с неприметной табличкой, самые крупные буквы на которой складывались
в зловещую аббревиатуру 'фэ-эс-бэ'.
Сержанты помогли Лепетко войти, любезно поддерживая за шкирку, и сдали
на руки сотруднику в штацком, из себя бесцветному и безликому, как Путин в
молодости. Сотрудник проводил Лепетко в один из многочисленных кабинетов,
уверенно миновав лабиринт коридоров и переходов, где неподготовленный
человек без запаса еды и воды непременно заблудился бы и сгинул. В кабинете
Лепетко уже ждали.
- Здравствуйте, Адамантий Викторович! - радостно шагнул навстречу
двухметровый краснощекий амбал в безразмерном двубортном костюме и протянул
руку для приветствия.
Борясь с ощущением, что трогает совковую лопату, поросшую волосом,
Лепетко послушно пожал огромную пятерню и внутренне сжался. Этот у них, судя
по всему, был главным по пыткам.
- Спешу вас с порога обрадовать! Так сказать, развеять сомнения! -
амбал лучился счастьем, как пудель, объевшийся 'чаппи', - Вы здоровы! Да-да!
Вы абсолютно здоровы! Вот ваши анализы, - краснощекий порылся лопатой в