"Евгений Акуленко. Глюк" - читать интересную книгу автора

Зачем я потащился тогда в эту тьму-таракань? Надеялся, что
обладательница выпуклых виртуальных полупопий бросится мне на шею с
предложением всей себя и сердца?.. Надеялся, конечно. Но не особо. Скорее,
мне было просто интересно. Чем-то зацепила меня Лика. Чем-то, чего я не
встречал в других.
Катей оказалась полная дурнушка с жидкими, давно не мытыми косичками.
На вид ей было едва ли больше двадцати пяти, значит Лике, стало быть, тоже.
Я не ошибся. Катя запахивалась в засаленный халатик, всем своим видом
выражая неудовольствие моим неожиданным визитом.
- Мне бы Лику увидеть...
- Какую? - Катя сморщилась, нисколь себе этим привлекательности не
добавив.
Действительно, какую? Ни фамилии, ни...
- Лику, - повторил я, беспомощно дернув букетом.
- А-а, - Катя посмотрела на цветы. - Ладно. Сейчас. На улице
подождите...
Больше часа я ждал, пока Катя нарисует лицо, преимущественно черными
тенями. Потом мы долго тряслись в маршрутке, доехав до конечной, до
городского кладбища. Катя уверенно запетляла между оградками. Я шел следом.
"Куда я вляпался?", думал я, "Что это, сатанинская секта? Или
молодежная субкультура, настоенная на покойниках?", я перебирал варианты, -
"Готы, некроманты, некрофилы?.."
Все оказалось хуже. Гораздо хуже.
- Вот, - Катя остановилась.
Вначале я не просто понял.
- Что "вот"?
- Вот ее могила.
- Чья?
- Лики. Вам нехорошо?..
А потом отказывался верить.
"Воробьева Елена Геннадьевна, 3.VII.1984 - 18.II.2008", убеждала
табличка. Свечной огарок, засохший букетик в стакане, две карамельки... С
овала фотографии на меня смотрела чуть насмешливо русоволосая девушка.
Худенькая, с большими серыми глазами. Вся какая-то болезненно-светлая,
хрупкая. Лена - Лика...
- Отчего она?.. - спросил я.
И приготовился услышать что-то вроде: "Передоз" или "Сама".
- Да не знает никто, - Катя дернула плечом. - Врачи говорят: сердце. Им
же надо что-то говорить, а Лика не жаловалась никогда... Просто нашли дома
мертвой. И все.
- Родители есть?..
- Мать.
Я наклонился и положил на надгробие розы. "Цветы не забудь!", всплыло в
памяти.
- Почему три? - спросила Катя, и, видя мое непонимание, добавила, - Три
розы почему? Обычно же четное количество приносят...
- Для меня она жива, - ответил я.

Конечно, это мог быть просто дурацкий розыгрыш. Некоторое время назад
мой природный скептицизм даже на секунду не позволил бы в этом усомниться.