"Даниил Павлович Аксенов. Арес" - читать интересную книгу автора

закрепиться там, как гонка началась. Солдаты дали шпор коням и вмиг перевели
их в галоп. Кобылка изо всех сил старалась не отстать, принуждаемая к этому
поводьями, привязанными к луке седла десятника. Голова Антипова тряслась,
жесткая кольчуга солдата впивалась в грудь и живот, легко преодолевая
преграды в виде легкой накидки воина и рубахи Ролта, но несмотря на это,
бывшего студента одолевало любопытство.
- Господин Нарп, - вежливо сказал он примерно на полпути до замка, не
справившись со жгучим желанием узнать, что же произошло. - А где остальные
лазутчики? Почему мы лишь одного везем? Солдат оказался словоохотливый.
- Если бы мы встретились с остальными, то везли бы нас, - с хохотком
отозвался он. - Просто когда мы шли по тропе, натолкнулись на ручей. Там
двое набирали воду. Одного сразу же уложили на месте, а второй попытался
бежать. Но хорошо, что побежал прямо на тебя. А то неизвестно, сколько
времени бы за ним по лесу гонялись.
- А чего же он к своим не побежал? - поинтересовался Виктор.
- Так десятник сразу же и прыгнул между ним и тропой, ведущей к тракту.
Нурия - он матерый волк. Таких не проведешь.
Антипов бросил взгляд на командира, скачущего впереди. По тому, с какой
уверенностью десятник держался в седле, периодически бросая на пленника
довольные и хищные взгляды, он действительно напоминал Виктору старого
волка-вожака, не утратившего хватки и только что получившего хорошую добычу.
'Арес сказал, что хочет сделать из меня воина, - подумал бывший
студент. - Это очень любопытственно. Даже если я и соглашусь называться
воином, то вопрос будет в том, каким бойцом стану в конечном итоге. Вот этот
десятник наверняка с малых лет машет мечом. И между ним и тем, кто машет
топором, есть разница. Что-то, господин д'Артаньян, меня берут сомнения, что
я когда-нибудь достигну уровня Нурия. Или Арес собирается жульничать?
Обойти, так сказать, годы обычного обучения? Но ведь он сам сказал, что сил
у него нет. Насколько я понимаю, для любого жульничества все-таки нужны
силы. А для хорошего жульничества - ого-го какие! Где он их брать собрался и
как?'
Мучимый мыслями и тряской, Виктор въехал во двор замка. К его
удивлению, Нурия развил бурную деятельность, не сходя с коня.
- Труби общий сбор! - закричал он Пенте. - Быстро! Быстро! Всех сюда!
Стражник у ворот немедленно метнулся в дверь небольшой деревянной
пристройки, примостившейся у крепостной стены, и тут же вернулся обратно,
сжимая в руках изогнутую трубу.
- У-у-у! - взревела труба, оглушив находящегося рядом Антипова.
Под этот рев Виктор слез с лошади. Ему хотелось только одного: отойти
подальше от эпицентра шума.
Чьи-то руки сорвали пленника с кобылы, куда-то повели лошадей,
десятник, уже стоящий на земле, отдавал приказы. Обернувшись, он увидел сына
лесоруба и лицо его слегка смягчилось.
- Вот что, парень, - сказал он. - Топай-ка отсюда. Ты молодец, но
пошевеливайся. Не путайся под ногами.
- Ухожу, господин десятник, - произнес Антипов и, потирая место,
натруженное скачкой, направился в сторону дома.
Уже издалека он наблюдал, как через короткое время из ворот замка
готовился выезжать отряд численностью человек в шестьдесят-семьдесят.
Пробегавшие мимо солдаты торопили друг друга и высказывали пожелание, чтобы