"Питер Акройд. Лондонские сочинители " - читать интересную книгу автора

зарождение мира. Подумать только, какие горы способно своротить общество, к
которому принадлежат столь великие умы!


* * *

- Я тебя вчера разбудил, да, мама?
- Я уже не спала. Мистер Лэм никак не мог угомониться.
По ночам ее муж норовил помочиться на улицу прямо из окна спальни, но
миссис Лэм пресекала эти поползновения самым решительным образом.
- Ты был тише воды, ниже травы, - вставила Мэри, отдышавшись после
приступа кашля. - И сразу лег спать.
- Благодаря твоим добрым словам мне уготована вечная жизнь, Мэри.
Небесной благодатью осиянна такая сестра.
Однако это проявление их взаимной приязни не произвело на миссис Лэм
никакого впечатления:
- Я явственно слышала грохот в твоей комнате, Чарльз. Там что-то
рухнуло на пол.


* * *

На самом деле случилось вот что: Мэри помогла брату подняться по
лестнице и, осторожно поддерживая под руку, довела до спальни. Она с
наслаждением вдыхала шедший от него хмельной дух и слабый запах пота. Какое
счастье ощущать его рядом, совсем близко! А раньше она была лишена этой
радости. В школьные годы Чарльз жил в интернате, и в начале каждого
семестра, после отъезда брата, ее душу охватывала странная злость, смешанная
с тоскливым чувством одиночества, покинутости. Он уезжал в мир знаний и
дружеского общения, а она оставалась с матерью и Тиззи. Вот тогда-то,
закончив хлопоты по хозяйству, Мэри и садилась за книги. Спальней ей служила
укромная комнатка в мезонине. Здесь хранились оставленные братом учебники, в
том числе латинская грамматика, словарь древнегреческого языка, "Философский
словарь" Вольтера и "Дон-Кихот". Мэри старалась не отставать от брата,
однако по его возвращении на каникулы нередко оказывалось, что даже
опередила его. Она уже начала читать и переводить четвертую книгу
"Энеиды",[19] где речь идет о любви Дидоны и Энея, а Чарльз к тому времени
не одолел еще речей Цицерона.
- At regina gravi iamdudum saucia cura, - продекламировала однажды
Мэри, но брат лишь рассмеялся:
- Что означает сия абракадабра?
- Это же Вергилий, Чарльз. Дидона горюет.
Он снова засмеялся и потрепал ее по волосам. Мэри слабо улыбнулась и
опустила голову, стыдясь собственного тщеславия и глупости.
Но бывало и иначе. Нередко они целыми вечерами занимались вместе,
корпели над одной книгой, с горящими глазами вникая в одну и ту же фразу. О
Родрике Рэндоме и Перигрине Пикле[20] они говорили как о действительно
существовавших людях и придумывали новые приключения для Лемюэля Гулливера и
Робинзона Крузо. Воображали, будто сами оказались на Робинзоновом острове и
прячутся в зарослях от напавших на них каннибалов. А потом вновь