"Питер Акройд. Лондонские сочинители " - читать интересную книгу автора

возвращались к головоломному греческому синтаксису. И Чарльз называл Мэри
"завзятой эллинисткой".


* * *

- Что-то рухнуло, мама? - тоном оскорбленной невинности переспросил
Чарльз. Он в самом деле не понимал, о чем мать толкует.
В ту ночь он упал на кровать и мгновенно забылся глубоким сном, словно
улизнул наконец в иной мир. Расшнуровав ему сапоги, Мэри принялась стягивать
один из них, но поскользнулась и упала спиной на письменный стол; от удара
со стола слетели подсвечник и небольшая медная плошка, в которую Чарльз
складывал использованные шведские спички. Этот грохот был отчетливо слышен в
расположенной напротив спальне матери, тем более что бдительная миссис Лэм
уже и так не спала. Но самого Чарльза шум не разбудил. В наступившей тишине
Мэри осторожно поставила подсвечник и плошку на место; затем медленно
стянула с брата сапоги и легла рядом. Обвив его тело руками, она тихонько
опустила голову ему на грудь и ощутила, что голова ее ритмично вздымается и
опускается в такт дыханию брата. Спустя несколько минут Мэри неслышно
поднялась в свою каморку.


* * *

После воскресного семейного обеда Чарльз, по сложившейся традиции,
читал вслух родителям и сестре Библию. Обычай этот ему даже нравился. Библия
короля Иакова[21] восхищала его изяществом слога. Возвышенная гармония,
ритмичность и благозвучие этого перевода еще в детстве произвели на Чарльза
большое впечатление; его словно овеяло свежим ветром. "Я видел сон, который
устрашил меня, и размышления на ложе моем и видения головы моей смутили
меня".[22] Семейство собралось в гостиной - той самой, где Мэри недавно
подставляла лицо солнечным лучам. Чарльз с Библией в руках сел за маленький,
разрисованный листьями столик.
- Это, папа, история Навуходоносора.
- Правда? А откуда он знал, когда ему плакать?
- Когда Бог его наказал, мистер Лэм, - многозначительно сказала миссис
Лэм. - Всякая плоть - трава.[23]
Мэри непроизвольно поднесла руку к лицу; Чарльз продолжил чтение: "И
дано было мною повеление привести ко мне всех мудрецов Вавилонских, чтобы
они сказали мне значение сна".[24]

Глава вторая

На следующий день Чарльз вышел из дома и направился на Леденхолл-стрит,
в Ост-Индскую компанию. Стояло ясное осеннее утро. Пройдя Холборн-пассидж,
Чарльз влился в густую толпу пешеходов, двигавшихся в сторону Сити. Но
что-то странное, явно необычное привлекло вдруг его внимание, и он повернул
обратно. В тот день он поднялся рано; стало быть, в его распоряжении еще
добрый час до той минуты, когда он обязан сесть за свою конторку в отделе
дивидендов. Холборн-пассидж мало чем отличался от обычного заштатного