"Питер Акройд. Дом доктора Ди " - читать интересную книгу автора

направлении, обнаружил, что огибаю территорию, примыкающую к церкви Св.
Иакова. Я приехал в пятницу, под вечер, и у церкви было безлюдно, кроме
трех кошек, сидящих на куске разрушенной южной стены, да голубей,
воркующих среди памятников, я не заметил тут ни единого живого существа.
А потом я увидел его. Он расположился на небольшом пустыре, в конце
аллеи, и на мгновение я закрыл глаза; отворив калитку и собираясь
приблизиться к нему, я поймал себя на том, что упираюсь взглядом в бледные
вьюнки, щавель и крапиву, проросшие между разбитыми камнями, которыми была
вымощена дорожка. Я терпеть не могу сорняков, так как они напоминают мне о
моем детстве; я до сих пор помню слова отца, говорившего, что они
вырастают на телах мертвецов, и потому, идя по аллее, я безжалостно давил
их каблуком. И только остановившись и подняв взор от искалеченной мною
дурной травы, я заметил, как необычен этот дом. С улицы мне показалось,
что это постройка девятнадцатого века, но теперь я понял, что его нельзя
отнести к какому-нибудь определенному периоду. Дверь и веерообразное окно
над ней наводили на мысль о середине восемнадцатого столетия, но желтый
кирпич и грубоватые лепные украшения третьего этажа явно были
викторианскими; чем выше дом становился, тем моложе выглядел - видимо, его
несколько раз перестраивали и ремонтировали. Но больше всего заинтересовал
меня первый этаж: он был шире остальных, за исключением цокольного,
который - я заметил это, лишь подойдя ближе, - занимал такую же
внушительную площадь. Эта часть дома не имела кирпичной облицовки; ее
стены, сложенные из огромных камней, были, по-видимому, еще старше, чем
дверь восемнадцатого века. Наверное, прежде здесь стоял дом гораздо
больших размеров, от которого уцелели только первый и цокольный этажи;
надстраивали же их уже не с таким размахом, и потому центральная часть
дома вырастала из древнего зародыша подобно широкой башне. Нет. Она
напоминала торс человека, который приподнялся, опираясь на руки. Когда я
шагнул на ступеньки, у меня возникло ощущение, будто я собираюсь войти в
человеческое тело.
Я вынул ключи, доставшиеся мне по завещанию, и отпер дверь. Из
прихожей пахнуло воздухом, в котором мне почудилась примесь какого-то
сладковатого аромата: словно пыль в этом старом доме была сдобрена сиропом
или марципаном. Затем я ступил внутрь и, присев на корточки сразу за
порогом, внимательно прислушался. Дело в том, что я очень боюсь крыс - да
и вообще любой живности, которая заводится в пустых домах, - и если бы я
сейчас что-нибудь услышал или заметил малейший признак какого-либо
движения, я бы тут же запер за собой дверь и больше сюда не вернулся. Я
продал бы все это и втайне был бы рад нашедшемуся оправданию. Но никаких
шорохов не было. Совсем рядом с домом пролегала Фаррингдон-роуд, а чуть
поодаль находился небольшой застроенный участок, принадлежащий тресту
Пибоди "Джордж Пибоди (1795-1869) - американский миллионер, на чьи
средства в Лондоне были построены многоквартирные дома для бедняков.
(Здесь и далее - прим. перев.)."; однако здесь царила мертвая тишина. Я
словно угодил в звукоизолированную комнату.
Я распрямился и прошел по широкому холлу. Слева была лестница, а
справа - темно-коричневая дверь, которая, похоже, вела в какое-то другое
помещение. Она была заперта. Я нетерпеливо подергал ручку и по глуховатому
эху, донесшемуся с той стороны, заключил, что там расположен спуск на
цокольный этаж. Оставив эту дверь в покое, я направился в конец коридора.