"Эмиль Айзенштарк. Тора для атеиста " - читать интересную книгу автора

земли. При этом они лихорадочно строили лагеря уничтожения. А пока что на
оккупированных землях уничтожали поголовно всех евреев. В Бабьем Яре в
Киеве, на Змеевской балке в Ростове, в овраге рядом с тюрьмой в
Новочеркасске. И этот расстрел своими глазами видел ребенком житель нашего
города Вильям Куинжи, наш сосед. От этого зрелища он потерял сознание и
пролежал без памяти всю ночь.
А потом они использовали индустриальные методы: газовые камеры
Освенцима, Треблинки, Биркенау, Дахау, Собибора и других.

Илья Оренбург откликнулся так:

В это гетто люди не придут.
Люди были где-то, ямы - тут.
Где-то и теперь проходят дни,
Не проси ответа - мы одни.
Потому что у тебя - беда,
Потому что у тебя - звезда,
Потому что твой отец - другой,
Потому что у других - покой.

Впрочем, ненависть к смертельному врагу уже разделили все народы
Советского Союза. С фронтового плаката обреченный ребенок тянул ручки:
"Папа, убей его!". Симонов писал:

Если немца убил твой брат,
Если немца убил сосед -
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправдания нет!
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать.
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного,
Так убей же его скорей.
Сколько раз увидишь его -
Столько раз его и убей.

И эта всенародная, пожалуй, всемирная ненависть к немцам обернулась
жестоким и окончательным их разгромом. Они потеряли миллионы своих солдат на
фронте. А союзная авиация тем временем сносила с лица земли немецкие города.
И металось население без кола и двора, оглушенные, раненые, контуженные.
Маршал Жуков ослепил тысячами прожекторов окруженный Берлин. И тогда все
стволы фронта обрушились на германскую столицу.

И сотни тысяч батарей
За слезы наших матерей...

Тогда они сломались и выбросили белые тряпки из окон, и вылезли из
бункеров и подвалов, и сложили оружие. А тем временем, или чуть раньше, две
тысячи американских летающих крепостей закрыли небо над Дрезденом и разом