"Майкл Александр Айснер. Крестоносец " - читать интересную книгу автора

на сестру.
- Да, отец, - произнесла Изабель, - эти вопросы и вправду очень сложны.
Больше за все время моего пребывания в Жироне барон Корреа не
затрагивал тему дружбы Изабель с крепостными. Однако его беспокоило, не
опасно ли ей одной разъезжать по деревням, и попросил Андре сопровождать
сестру. Я ездил вместе с ними. Изабель, воспользовавшись тем, что у нее двое
сопровождающих, начала брать с собой еще и вещи: одежду, инструменты, свечи,
обувь. Мы с Андре возили все это за ней, словно бродячие торговцы.
Крепостные семьи Корреа хорошо знали Изабель и всегда радовались ее
визитам. Она же знала по именам всех до единого и расхаживала под руку с
крестьянскими девушками и их матерями, оживленно беседуя о больном ребенке,
о скудном урожае, о ссоре между детьми и даже о возможных брачных союзах
между подрастающей молодежью. Поскольку я никогда не общался с крестьянами,
меня очень занимали эти разговоры, и я частенько пытался их подслушать.
Изабель и ее собеседники обычно шли по главной улице, лавируя между
телегами, запряженными лошадьми, стайками шипящих гусей и крестьянами,
возвращавшимися с полей. По обеим сторонам дороги стояли домишки с
соломенными крышами, из труб валил черный дым. Двери были распахнуты, и с
улицы в дом и обратно шныряли дети и животные. Свиньи, курицы, кошки жили
под одним кровом со своими хозяевами. Рядом с более крупными домами лежали
кучи навоза, их запах разносился по всей улице. Звон кузнечных молотов
смешивался с собачьим лаем и детским плачем. Несмотря на всю эту суматоху,
Изабель, казалось, чувствовала себя здесь как дома.
Но через три недели после нашего первого урока стрельбы, в понедельник,
произошел неприятный случай. Пока Изабель разговаривала с деревенскими
жителями, мы с Андре на краю поселка упражнялись в том, что на полном скаку
менялись лошадьми. Это занятие привлекло немало зевак, особенно детей, и мы
с Андре изо всех сил старались их развлечь. Мы скакали галопом бок о бок, а
потом Андре приподнимался в стременах, хватался за седло Панчо и запрыгивал
позади меня. Тогда я дотягивался до жесткой гривы его лошади и прыгал в его
седло. При хорошем исполнении этот трюк выглядел весьма забавно, и зрители
хлопали и одобрительно кричали. Похоже, даже лошадям нравилось это занятие:
после каждой удачной попытки Панчо трясла головой и тихо ржала.
После одной из попыток, занявшей чуть больше времени, чем обычно, один
из деревенских мальчишек сказал, что "сеньорита" ушла в соседнюю деревню. Мы
поскакали за Изабель, надеясь догнать ее раньше, чем она доберется до
следующего селения.
Мы увидели ее, одолев едва ли не полпути: она сидела на лошади, не
шевелясь, посреди замерзшего озера. По словам Андре, они купались здесь
летом.
- А, моя нетерпеливая сестра решила хоть разок нас подождать, - сказал
Андре.
Но Изабель не ждала. Спустившись к озеру, мы поняли, в чем дело. Под
лучами утреннего солнца лед стал тоньше и от веса лошади и наездницы по нему
поползли трещины. Изабель боялась, что, если она двинется с места, лед
расколется.
Подъехав к озеру, Андре спрыгнул с лошади и бросился к сестре, но не
успел ступить на лед, как я пришпорил Панчо и схватил кузена за плечо.
- Лед не выдержит твоего веса, - сказал я. - Ты провалишься, не успев
до нее добраться. Я пойду сам.