"Эдвард Айронс. Тигровая луна" - читать интересную книгу автора

Там оказались англичане. Они попытались предложить ей выпить и успокоиться.
Она чуть не убила одного из них, ударив его стулом. На этом все кончилось.
Вызвали полицию, но она выбежала на улицу. Полагают, что она перелезла через
стену дворца, который раньше принадлежал Исмаилу Хар-Бюри. Ты про него
слышал?
- Да, в Иране его предали политической анафеме, - кивнул Дюрелл. - Я
думал, шах приказал посадить его в тюрьму.
- Он сбежал и скрывается.
- Значит, девушка у Хар-Бюри.
- Мы не знаем, - вздохнул Игит. - Что касается наводки на Исфахан, то
она смутная и неопределенная. Американцы из археологической экспедиции,
работающие в Персеполисе, недалеко от Дашт-и-Кавир, в жуткой пустыне,
утверждают, что видели ее на верблюде.
- На верблюде?
- В караване, держащем путь на север, в пески.
- Прямо Алиса в стране чудес, - заметил Дюрелл.
- Остальное тебе доскажут в Тегеране, - пообещал Игит. Она красивая
девушка. Ты получишь удовольствие, разыскав ее.
Когда Дюрелл приземлился в Тегеране, лежавшем под сенью горы Демувенд,
там шел редкий летний дождь. Как всегда, таксист попался чрезвычайно
темпераментный; разноцветные трамваи сверкали, брызгая водой из-под железных
колес; жизнерадостный полицейский на посту у площади Юсефабад с беззаботной
элегантностью игнорировал моросящие капли, хотя его гордые усы промокли и
поникли. Дождь не ослабил невыносимой жары. Но он демократично капал и на
велосипедистов, и на белые фуражки военной полиции, и на курсантов военной
академии в мундирах, и на крыши из рифленого железа, и на нео-ахеменидские
скульптуры древних лучников у Национального банка, где Дюрелл поменял
золотые швейцарские франки на местную валюту. Было четыре часа дня, когда
появился Ханниган, пробираясь через толпу школьников с бритыми головами и
школьниц с косами и в серых фартуках. Тегеран, основанный каджарской
династией в качестве столицы в 1796 году, во многих своих районах казался
примитивным и незавершенным. Ханниган, который был представителем секции "К"
в посольстве, выглядел одновременно взъерошенным и недовольным.
- Добро пожаловать в наш персидский рай, Каджун.
У Рэйфа Ханнигана были бледно-зеленые блестящие глаза и масса рыжих
веснушек на невыразительном лице. Сквозь помятую легкую одежду
просматривались широкие плечи. Его глаза эльфа не отрывались от прохожих,
оказавшихся в это время у кафе неподалеку от Парк-отеля, где
зарегистрировался Дюрелл. Движение по бульварам Шах-Реза и Фирдоуси казалось
оживленней, чем несколько лет назад. Неподалеку от старой площади Тап-Хун в
живописных магазинчиках в беспорядке перемешались итальянские аккордеоны,
американские кремы для волос, немецкие пишущие машинки, парижские духи, а в
книжных лавках медицинские книги о сексе соседствовали с брошюрами на фарси
о диалектическом материализме. Ханниган покосился на двух мужчин,
приветствующих друг друга поцелуями, и тяжело вздохнул.
- За мной следили, Каджун. Я не мог от них избавиться. Ты его видишь?
- Вижу, - ответил Дюрелл. - Третий столик справа. Чэнг Ханг Та-По.
Будда, придерживающийся сталинистской линии. Как я понимаю, его интересует
сложившаяся ситуация.
- Он посмотрел на нас. Держись, парень, он идет сюда, а для этого нужна