"Алекс Айнгорн. Сердце и корона" - читать интересную книгу автора

с ним.

- Позвольте, - прошипел Бустилон, пытаясь отодвинуть юношу локтем и
проскользнуть раньше него. Молодой человек склонил голову набок, измеряя его
взглядом, в котором не было восхищения.

- Не стоит торопиться, сударь, - холодно произнес он. - Так или иначе,
вы прибыли позже меня, и позже всех. Излишняя спешка лишь изобличит вас.

Он загородил собой проход, так что Бустилон не мог обойти его, не
оттолкнув, и продолжил свой путь с нарочитой неспешностью. Бустилон был
известным бретером, однако же затеять ссору в коридоре королевского дворца с
первым попавшимся незнакомцем было чересчур даже для него. Он
приостановился, делая вид, что засмотрелся на портрет Филиппа Четвертого.
Дурное расположение духа лишь усилилось, и в сердце заклокотала бессильная
ярость. Бустилон еще раз посмотрел вслед оскорбительно уравновешенному
господину и почувствовал, что семя ненависти в его сердце пустило корни и
пустило ростки. Ему не нужна была для того веская причина. Бустилон
принадлежал к числу людей настроения, голос разума у ему подобных молчал,
как убитый, предоставив страстям управлять поступками. Одной же из
сильнейших страстей, управлявших маркизом, была зависть. Он не переносил
чужих удач. Вот и сейчас, проводив взглядом незнакомца, он не мог не
признать, что уступает ему и по красоте, и по изяществу, и по благородству
манер. Память о высокой, тонкой и грациозной фигуре, исчезнувшей в бальном
зале, подтолкнула Бустилона к высокому зеркалу в золоченой раме. Он
повернулся вправо, влево, с неудовольствием отметил, что бальный наряд не
идет ему, потому что его крепкое мускулистое сложение требовало скорее
военного мундира и длинной шпаги. Он подошел к дверям ярко освещенного зала
как раз, когда глашатай, ударив скипетром о пол, провозгласил:

- Антуан де Шантраз, граф де Рони-Шерье!

"Граф де Рони-Шерье, - пробормотал Бустилон. - Так вот, как его зовут."

Между тем, Антуан с трепетом оглядел залу: яркие цветные фонари,
вышитые шелком геральдические цветы и птицы на портьерах, неторопливо
скользящие в танце по золотистому паркету гости. Звонко пели скрипки, радуя
слух нежными, но в то же время веселыми мелодиями. Антуан был впервые при
дворе, и только третий день в столице. Несмотря на прошедшую в провинции
юность, он получил воспитание не худшее, чем иные высокородные дворяне из
свиты короля. Письмо матери, которая была в молодости фрейлиной королевы,
открыло перед ним двери дворца, хотя Алисия так и не припомнила фрейлины по
имени Селина де Шантраз. Ему было немного за двадцать, и природа не
поскупилась, одарив его густыми золотисто-медовыми кудрями, ясными
темно-голубыми глазами, выразительными чертами и мягким, но гордым нравом.
Красотой он отличался поразительной, сразу обращая к себе полные восхищения
взоры.

Король и королева восседали в конце зала, разодетые в бархат и шитый
жемчугом атлас, в сверкающих золотых зубчатых коронах. Около них сидела