"Акрам Айлисли. Деревья без тени" - читать интересную книгу автора

университете люди, которые, как и Тахир-муаллим, нисколько не боялись
проректора. Но важно не это. Важно то, что Мазахир говорил о посещении Фаика
Маликова так спокойно, будто ничего не знал, и вот это-то и было в высшей
степени подозрительно.
Мазахир побежал наверх к Вилыме - сообщить радостную новость, а мы с
Элаббасом лишь молча переглянулись.
Обсуждение новости, принесенной Мазахиром, началось за полночь, когда
Гияс вернулся из очередной таинственной отлучки.
- Нет! Надо попасть к ректору! - решительно заявил Элаббас, подводя
итог напряженным раздумьям, которым он давно уже предавался, лежа на
кровати, заложив руки под голову и сосредоточенно морща лоб. - Он же не
может не понимать: раз Тахир-муаллим хотел, чтобы мы работали в Баку,
значит, это в интересах дела!
- Если желаете знать, уважаемый Папочка, - спокойно возразил Мазахир, -
ректор подобными мелочами не занимается - только проректор. У каждого свои
обязанности. Конечно, будь жив Тахир-муаллим, он бы пошел прямо к ректору.
Но Тахира-муаллима нет. На его месте несчастный Халил-муаллим, а этот при
виде проректора не знает, в какую щель юркнуть. Мы должны отчетливо
представлять себе положение и трезво оценивать ситуацию... - На этой
торжественной официальной ноте Мазахир закончил.
- Говоришь, видел ректора возле горсовета? - как бы невзначай обронил
Гияс. Кое-что в сообщении Мазахира, похоже, вызвало у него сомнение.
- Нет, дорогой мой, не у горсовета! У университета. - Мазахир заметил
подвох. - Плохо слушаешь. Забил себе башку свиданьями!..
- И во сколько же это было?
- Где-то между семью и восемью часами.
- Вечера?
- Утра!.. Я не ты, не валяюсь до полудня в постели!
- Если б вечером, еще возможно... - не слушая его, задумчиво произнес
Гияс. Потом забылся или вздремнул на минутку и тотчас очнулся, словно ему
совершенно необходимо было немедленно выяснить все про ректора. - И откуда
же он взялся?
- Вот уж чего не знаю, того не знаю! Хорош вопросик, а!.. Ты при случае
сам у него спроси. Будьте любезны, уважаемый товарищ ректор, дайте отчет,
откуда вы явились: из бани или из парикмахерской? А может, от любовницы?
Тогда очень прошу, в другой раз поставьте меня в известность, вместе сходим.
Захватим с собой и славного сына бузбулакского народа Гелендара Шахина,
работающего по ночам в настоящее время над замечательным произведением под
названием "Письмо к матери"...
- Заткнись! - Элаббас вскочил и швырнул в Мазахира ботинком. - Это ж не
рот-мотоциклетка!.. Чего завелся?! Чего спать не даешь?
На этот раз Мазахир довел и меня. Я понял, что в мое отсутствие он
вдоволь порылся в моих бумагах; и Мазахир, и Гияс знали, что весной,
вернувшись из Бузбулака, я начал что-то писать - кто не писал на филфаке? -
но что эта вещь называется "Письмо к матери", было известно только Элаббасу.
Что же касается псевдонима "Шахин", о нем я не говорил никому, это была
тайна тайн, единственная моя тайна.
- В бумагах моих роешься, сволочь!.. - Я рванул из-под Мазахира
простыню. - К Фаику шляешься!.. О местечке хлопочешь!.. А нам про ректора
поешь... - Я изо всех сил тянул Мазахира, но тот словно прилип к матрацу. -